И все же, размышляя об этом, Ноэль понял, что сомнения бессмысленны. В сравнении с его… заветом… эти сомнения просто несущественны. Какими бы ни были его личные интересы, уже давно пора было отдавать миллионы долларов уцелевшим жертвам неслыханных в истории человеческих зверств. Это была святая обязанность, которую невозможно было отвергнуть. Сквозь годы к нему воззвал голос страдающего человека, который был его неизвестным отцом. Он и сам не мог себе толком объяснить, почему он не в силах остаться глухим к этому призыву. Он просто не мог остаться равнодушным к этому страдальцу. Утром он поедет в Бедфорд-Хиллс и поговорит с матерью.

Холкрофт поднял взгляд, недоумевая, куда же запропастилась стюардесса с его виски. Она стояла у тускло освещенного прилавка, служившего стойкой бара в салоне для отдыха «Боинга-747». С ней были и те двое, которые недавно сидели за столиком напротив. К ним присоединился теперь третий. Еще один человек сидел в дальнем углу салона и читал газету. Двое, разговаривающие со стюардессой, много пили, а третий, словно пытаясь не отставать от них, притворялся более пьяным, чем был на самом деле. Стюардесса заметила взгляд Ноэля и вздернула брови в притворном отчаянии: мол, что я могу поделать! Она уже давно наполнила его стакан, но кто-то из пьяных расплескал виски, и теперь девушка вытирала прилавок салфеткой. Новый приятель двух пьяных вдруг споткнулся о вертящийся табурет и, потеряв равновесие, упал. Стюардесса бросилась к нему на помощь. Другой пассажир захохотал и водрузился на соседний табурет. Третий потянулся к стоящему на прилавке стакану. Четвертый пассажир негодующе поглядел на пьяных и зашуршал газетой, словно выражая свое недовольство. Ноэль уставился в иллюминатор, не желая встревать в это происшествие.

Через несколько минут стюардесса подошла к его креслу.

– Прошу прощения, мистер Холкрофт. Шалуны они и есть шалуны, даже на трансатлантическом лайнере. Вы заказывали виски со льдом, если не ошибаюсь?

– Да. Спасибо. – Ноэль взял стакан из рук привлекательной девушки и взглянул ей з глаза. Ее взгляд, кажется, говорил: «Спасибо вам, хороший человек, что вы не ведете себя, как эти ублюдки». В других обстоятельствах он, возможно, продолжил бы с ней разговор, но теперь надо было думать о другом. Он мысленно перебирал то, что ему предстояло сделать в понедельник. Закрыть офис было несложно, у него небольшой штат: секретарша и два чертежника, которых он с легкостью мог порекомендовать коллегам, возможно, они получат даже более высокое жалованье. Но какого черта «Холкрофт инкорпорейтед» в Нью-Йорке должна закрываться как раз в тот момент, когда ей уже прочат множество заказов, способных обеспечить, по крайней мере, тройное увеличение штата сотрудников и увеличение вчетверо годового дохода! Объяснения придется давать предельно убедительные.

Вдруг один из пассажиров в дальнем конце салона вскочил на ноги и издал дикий вопль. Он изогнулся, ловя ртом воздух, схватился за живот, потом за грудь. И рухнул на деревянный столик, где стопками лежали журналы и книжечки с расписаниями авиарейсов, судорожно извиваясь, глаза у него были широко раскрыты, вены на шее покраснели и набухли. Он дернулся вперед и распростерся на полу.

Это был третий – тот, что присоединился к двум пьяным, разговаривавшим у стойки бара со стюардессой.

Началась паника. Стюардесса метнулась к упавшему пассажиру, внимательно его осмотрела и стала действовать согласно инструкции. Она попросила всех троих пассажиров оставаться на своих местах, подложила подушку под голову лежащего и, вернувшись к стойке, вызвала по селектору подмогу. Тотчас по винтовой лесенке снизу поднялся стюард, вслед за ним появился командир корабля в форме авиакомпании «Бритиш эйруэйз». Они стали совещаться со стюардессой, стоя над бездыханным телом. Стюард быстро прошел к лесенке, спустился вниз и через несколько минут вернулся с папкой. Это был, очевидно, список пассажиров.