– В этом имеется горькая истина,  – его ореховые глаза смотрели на меня изучающе.  – У нас есть свои роли,и мы должным образом должны их отыгрывать.

Если вы полагали, что высшее общество Тимора исполнено благонравия и праведности, вам непременно стоит посетить хотя бы одно из их мероприятий.

На первом этаже всегда собираются старшие и почетные гости с континента, в то время как второй этаж превращается в причудливую смесь разврата и светского приличия. Все зависит от того, на какой угол устремить взгляд и где проявить интерес. За закрытыми дверями скрываются многие тайны, и мне ведомо об этом гораздо больше, чем остальным. В укромных уголках уединяются  не связанные узами хранители, и развлекаются различными способами с смертными барышнями. Тут царят дурман, вино и множество стонов. Порой звуки из этих комнат заглушают музыку, и тогда всем становится очевидно, что среди них найдутся мастера, способные довести даму до таких криков. В это время ведьмы предаются танцам и разговорам, ожидая, когда хранитель освободится от своих "важнейших" дел, чтобы окунуться в общество высокородных дам снаружи. Мы обязаны хранить целомудрие даже в форме легкого поцелуя, и потому вынуждены лишь томно улыбаться сложившейся ситуации.

Справедливо ли это? Несомненно, нет. Раздражает ли меня это лицемерное общество? Безусловно, да.

Вертя в пальцах бокал с вином, я неустанно скользила взглядом по бальному залу. Мода на платья с шлейфом проникла и в наши круги, удивительно, как быстро меняются вкусы общества. Лишь в прошлом году подобное наряды считались чрезмерно вычурными и неудобными.

– Мисс Аннабет, – обратилась ко мне Розалин, сияя золотистыми локонами под светом сфер на потолке, будто под ясным солнцем. – Этот приглушенный оттенок изумруда вам к лицу!

– Мы ведь не должны разговаривать на публике. Когда вы вернулись с южного берега?  – окинула я взглядом её серое платье, усыпанное сверкающими камнями.

– Полагаю, нам следует уединиться, – коварно протянула молодая ведьма, прикусив нижнюю губу и направляясь к будуару. – Не могу не признать, что все от скуки уши развесили.

Оказавшись наедине, она прикрыла дверь и избавила нас от слуг. Шагая по комнате, я еще раз убедилась в приверженности этой семьи к сдержанности в интерьерах. Их родовой серый оттенок присутствовал на каждом шагу наряду с обязательным изобилием лилий. Усаживаясь на кушетку, я заметила два цилиндра на столике.

Неужели господин Леон приводил близкого друга?

– Расскажите, что я пропустила! – завопила Розалин, чрезмерно эмоционально хватая мои руки и хлопая ресницами, обрамляющими её глаза цвета летнего леса. – Там было настолько уныло,  я была готова в бездну кануть с радостью!

– Навещать сестру – не потеха? – усмехнулась я. – А ведь так предвкушали поездку. Помнится, говорили о свежем океанском бризе и загорелых юношах? Я предупреждала, что племянники станут для вас обузой.

– Да, вы оказались правы, – сказала она, капризно надув губы оттенённые нежным персиковым цветом. – Признаю, более не желаю возвращаться туда! Крайне шумные дни.

– Даже для вас?

– Даже для меня.

– Итак, – я вскинула взгляд на хрустальную люстру, пытаясь вспомнить последние известия. – Слышала…

– Розалин, прежде чем приводить сюда дам с сомнительной репутацией, следовало бы испросить разрешение, – раздался язвительный мужской голос, и я посмотрела на его источник. – Если быть строгим, то следовало бы тебя наказать, но я не хочу омрачать своё возвращение в высший свет. Прошу вас, – его крепкая рука указала на дверь. – Покиньте нас. И поторопитесь.