Они совсем недолго просидели в крошечной комнате, удобная обстановка которой наверняка составила бы гордость любого антикварного магазина, когда к ним из кухни вернулся хозяин дома. Он принёс деревянный поднос с исходящим паром чайником и постоянно стучащими одна о другую четырьмя чашками.

Он неловко составил чашки на стол, и одна, скатившись, упала на ковёр, но, по счастью, не разбилась.

– М-да, руки у меня уже не те, что прежде, – извинился он, подбирая чашку.

Чтобы навести его на другие мысли, Джес указала на фотографию в рамке на маленьком комоде. Мужчина и женщина лет тридцати пяти, обнимая друг друга, смеются в объектив. У женщины каштановые локоны, а у мужчины средней длины волосы того же цвета. Перед ними стоит пёстро раскрашенная деревянная машина, и у обоих в руках кисточки.

– Это ваши родственники?

Хладно-Каменецки провёл дрожащими руками по жидким волосам и со смущённой улыбкой ответил:

– Это мы с моей дорогой Ивейн. Через год ровно в тот же день мы поженились.

Вежливо не замечая написанного на их лицах удивления, он наполнил всем чашки, немного пролив и на блюдца.

– Прошло уже пять лет, а всё ещё кажется, будто это было вчера.

– На фотографии вы пять лет на… – Юри не договорил. Лицо его приняло виноватое выражение, и он, потерев ушибленную голень, бросил потрясённый взгляд на Джес.

Но Ариан понял, что хотел сказать Юри. Мужчина на фотографии выглядел лет на двадцать моложе и казался совсем другим человеком – счастливым и полным жизни. Хладно-Каменецки представлялся его ничтожной тенью.

– Да, – печально сказал сгорбленный человек, – это я. За эти пять лет столько всего случилось…

Повисла тишина, такая плотная, хоть на дольки режь. Очевидно, никто не знал, что сказать. Наконец Юри нарушил молчание:

– Э-э-э… можно воспользоваться вашим туалетом? Мне уже по дороге сюда было как-то нехорошо. В животе ощущение, будто наружу просится живущий со мной в симбиозе пришелец. Похоже, я перепил прокисшего молока, и теперь оно… э-э-э… ну да, срочно ищет выход…

Джес, сконфуженно схватившись за голову, уставилась в одну точку в полу. Ариан смущённо заёрзал на диване. Но Хладно-Каменецки, похоже, обрадовался возможности сменить тему.

– Конечно, Юри, просто поднимись на второй этаж. Первая дверь слева.

Юри протопал по лестнице наверх, а Хладно-Каменецки, сев на стул, подмигнул Джес:

– А у тебя, однако, симпатичный друг.

Щёки у Джес сделались багровыми:

– Нет-нет, всё не так. Юри не мой друг. То есть да, друг, конечно, только не друг…

– Господин Хладно-Каменецки, мы пришли к вам, потому что нам нужна помощь, – выручил её Ариан, и Джес посмотрела на него с благодарностью.

– Да, разумеется, мой мальчик. Пожалуйста, чем я могу вам помочь?

Джес рассказала ему всё, не забыв ни парящих в воздухе книг, ни неповреждённых кругов силы. Хладно-Каменецки ни разу не прервал её, но становился всё бледнее и растеряннее.

– Звучит на самом деле ужасно, – согласился он и зачем-то проверил, хорошо ли сидит его шёлковый галстук-бабочка. – Просто представить себе не могу, что кто-то в Аркене может причинить зло магестре. Ты ведь лучше других знаешь, какая она опытная ведьма. А не может такого быть, что она уехала из Аркена, чтобы сообщить своей племяннице, где находится её сын? – и он указал на Ариана.

Джес, заправив волосы за ухо, окинула Ариана задумчивым взглядом:

– Возможно-то возможно, но слишком маловероятно. И если она действительно уехала из Аркена – почему тогда не оставила сообщения и почему такой хаос в гостиной?

Хладно-Каменецки, кивнув, отхлебнул глоток чая:

– В самом деле, этому и я не нахожу объяснения. Может, вам просто нужно остаться в доме и ждать её возвращения?