– «Ничего… он сам принял такое решение. Значит дело в нём, он нас разлюбил!» – я воткнула нож в доску.

– «А когда он болел, и мы с ним играли он говорил другое» – утирая выступающие слезы говорила Мэгги – «Папа говорил, что ты монстр, разрушающий чужие жизни»

Пока я работала в кругу осуждающих меня лиц Энтони настраивал Мэгги против меня. Он был уверен, что заберет её с собой. При этом не имея ничего за собой! Ни дома, ни работы! Это ничтожество смело упрекать меня!

– «Папа боялся тебя. Он хотел, чтобы и я боялась! Но ведь это неправильно, ты моя мама!»

– «Мэгги… я не знаю почему…» – сердце бешено колотилось.

– «Вы же сами учили меня не отворачиваться от родителей!» – Мэгги обняла меня за ногу.

– «Энтони последний козел, пора повзрослеть и принять это!» – мой ранее спокойный голос сорвался на крик.

Сама не заметив, как из-под ногтей вырвались длинные белые когти впившиеся в лицо Мэгги. Резким взмахом лапы я обрубила путь между нами оставив большой разрез по всему её маленькому лицу.

Фонтан крови вырывался из-под рассеченных глазниц и губ. Она и слова не успев сказать, как упала на пол ударившись головой о табурет. Прийдя в себя, я обхватила угасающее тело Мэгги. Вновь накатившая паника, как в тот вечер с Энтони:

– «Вот черт! Нет!» – я прижала истекающее кровью тело к груди – «Мэгги, прости… прости, прости…»

Достав телефон, я вызвала скорую. Мой голос дрожал, а слезы всё не прекращали течь.

Осознав совершенную собой ошибку…, я полностью созналась в содеянном.

Мэгги, она никогда не боялась меня, любила, своей невинной детской любовью. Она не заслужила такой участи.

Сирены машины скорой помощи и полиции уже раздавались в далеке. Я укутала её тело в банное полотенце и вышла во двор. При виде приближающихся машин… подняв руки.

Я опасна для общества. Именно поэтому всех зараженных и отлавливают. Пусть и не по своей вине, но каждый становится бомбой замедленного действия.

– «Я убила собственную дочь… ударила ножом по лицу» – мой тихий голос донесся до сотрудников.

– «Оставайтесь на месте, о вашем вызове было доложено» – спокойно произнес мужчина на линии.

– «Можете быть спокойны, я никуда не уйду…»

– «С вами точно всё в порядке? Не испытываете болей?» – продолжил монотонный голос.

– «А какое вам дело»

На этом звонок прервался. В ходе судебного процесса судьба склонялась явно не в мою сторону. Так и не были выяснены причины моего действия. Я молча сидела на скамье, уставившись в стену.

– «Подсудимую Макото Грейс направить на лечение в психиатрическое отделение города МегаЛоСити» – я услышала лишь конец предложения судьи.

Отправившись на реабилитационный курс, я провела там полгода. В ходе биологической экспертизы было выявлено аномальное заражение крови в моём теле.

Проведя всё это время в одиночной камере, с связанными руками. Мне уже было все равно. Лучшая часть моей жизни была окончена мною же самой.

Получая пищу через окно в двери камеры и уколы успокоительного два раза на дню. Я была освобождена.

– «Вы не проявляете никаких признаков агрессии. Я не могу лечить того, кто не нуждается в лечении» – такой диагноз был заключен.

Я лишь онемевши смотрела на него. Глазами пустыми, без прежнего огня задора. Пусть хоть убьют меня, уже нет никакой разницы.

– «Мы не в силах помочь вам с заражением. Но, есть вариант получше»

– «И какой же» – мои сухие губы еле разлиплись.

Врач протянул мне визитную карточку «Охотников Аномалий». Вашей организации, занимающейся помощью зараженным.

Больше мне некуда было идти, да и не зачем.

– «Занимательная история, Макото, тяжелая же у тебя судьба» – сказала Лариан.