И тогда впервые я взяла в руки кулинарную книгу, в которой её аккуратным, библиотекарским почерком был написан рецепт «Наполеона». Я взяла пушистую муку, жёлтое сливочное масло, грецкие орехи, пару банок самой качественной сгущёнки и начала творить. 23 января мы отмечали бы её день рождения. 23 января я позвала в гости маму с папой и угостила их «Наполеоном» по бабушкиному рецепту.

С тех пор каждый год этот торт готовлю уже я. Традиция жива, а вместе с ней и память о бабушке и её кулинарной магии. Каждый год 1 января мы пьём первый чай наступившего года с самым вкусным в мире «Наполеоном». И, кажется, мы даже снова научились радоваться зимним праздникам.

– Не хочу, – красавица с белоснежной кожей и иссиня-чёрными волосами попыталась захлопнуть дверь прямо перед носом трёх своих сестриц.

– Зима, но ты должна! – голубоглазая девушка с русой косой до пояса ловко вставила туфельку в щель между косяком и дверью. – Осень уже зашивается!

Стоявшая позади сестры женщина с копной медных волос и веснушками, рассыпанными на нос, лоб и щёки, быстро закивала.

– Зима, я устала! – рыжая поплотнее укуталась в изумрудное пальто. Выглядела она и правда утомлённо, под глазами залегли тени, волосы не блестели, как было ещё недавно.

– Ну пусть Весна тогда приходит, они её любят, – Зима снова попыталась закрыть дверь, но сестрицы, объединив усилия, таки ворвались в ледяной терем.

Младшенькая Весна зябко поёжилась и прихватила с вешалки в сенях меховой тулуп, висящий тут специально для гостей. Зиме утепление было ни к чему: в своём доме она создала себе идеальные условия.

Русоволосая Лето, а это была именно она, тоже прихватила себе шубку и проследовала за хозяйкой в горницу.

– Зима, уже конец декабря, тебе пора вступить в свои права, – увещевала она вздорную сестрицу. – Народ негодует. Одни дожди да серость, они хотят снега. Новый год на носу!

Зима резко развернулась к сёстрам, столпившимся у входа.

– Снега? Да стоит мне посыпать хоть немножко, самую малость, как начинается: «Опять снег! Сколько можно! Мы устали! Когда уже лето!» Сил моих нет это слушать, из года в год одно и то же! – Зима возмущённо всплеснула руками. Вокруг неё закружились небольшие снежные вихри, отражая негодование хозяйки.

– Дорогая, ну что ты такое говоришь, – Лето попыталась успокоить разбушевавшуюся сестрицу, сдувая с носа снежинки. – Они тебя любят! А как же санки? Коньки? И Новый год – не Новый год без тебя!

– Да-да, а посевы! Огороды! Даже стихи про тебя сочиняют «Зима, крестьянин торжествуя…» – поддакивала Осень. Её пора закончилась почти полтора месяца назад, но приходилось отрабатывать сверхурочные. Осень устала и мечтала просто выспаться.

– Пф, крестьянин! Про тебя, поди, стихи-то поинтереснее, – парировала Зима. – «Осенняя пора, очей очарованье…» Ты, понимаешь, очей, на минуточку, очарованье! А у меня крестьянин…

Осень постаралась сдержаться и не закатить помянутые очи долу.

Лето воззвала к совести хладнокровной сестрицы:

– Зима, у нас строгая очерёдность! Так нельзя, мы тоже хотим отдыхать. Осень за тебя уже полтора месяца отдувается, теперь ты Весне предлагаешь поработать, разве это честно?

– Это ты мне про честность говоришь? – взвилась Зима. – А не ты ли проспала в этом году половину своего сезона? Весна до июля работала, а уже с августа Осень в права вступила!

Лето потупилась, признавая правоту Зимы.

– Девочки, не ссорьтесь, пожалуйста, – попыталась урезонить сестриц младшенькая. – Давайте будем добрее друг к другу. Лето нужно было отдохнуть! Она год назад и за меня, и за Осень отрабатывала, помнишь, с апреля по октябрь +30 держала. Знаешь, как утомительно?