– Элис, что происходит?

Кажется, Оливер так и не понял, что со мной случилось. И это отличная новость!

– У меня беда! Умер любимый хорек моей двоюродной бабушки! – соврала я и, умирая от стыда, метнулась в дамскую комнату.

К себе я вернулась только минут через двадцать и, ни с кем не заговаривая и почти не отвлекаясь на приветствия – опен–спейс уже наполнился коллегами – скрылась в своем кабинете и закрыла жалюзи.

– Что с ней? – послышался голос Алисии из–за тонкой перегородки.

Секретарша заглянула в наш отдел и, конечно, отметила мое состояние. Все ей нужно знать.

– Вроде бы потеряла кого–то. Переживает, – ответила ей дизайнер, китаянка Ван Мэй. – Ее лучше пока не трогать.

Угу… Значит, Оливер уже успел пустить слухи. Вот гад, не мог промолчать!

Ладно. Пусть думают, что я переживаю о состоянии бабушки и грущу по несуществующему зверью, чем знают истинную причину моего поведения.

Самой бы ещё понять, что со мной!

Мое необычное состояние вызывало неподдельную тревогу. Желание отступило, но появились дурнота и головокружение, перед глазами иногда расплывались таблички и буквы. Я была вполне здоровым человеком, не реагировала на изменения погоды, магнитные бури и прочие далекие от сферы моих интересов явления, и сейчас пребывала, мягко говоря, в недоумении.

Особенно удивительным был факт возбуждения на пустом месте. О подобном я никогда не слышала и не представляла, с какой стороны подступиться к решению проблемы. Точнее, теория о лекарстве у меня была, но она разбилась о камни после изучения инструкции к препарату и нескольких форумов. Задавать там вопросы я не стала – прочитают дамы о моей супер реакции, раскупят «волшебные» таблетки и будут употреблять без назначения врача, подвергая себя риску заработать другую побочку. Нет уж.

Несмотря на легкое головокружение и регулярно накатывающую дурноту, ближайший час я старательно работала, проверяя отчеты и статистические данные. Перебирала и согласовывала креативы. Реклама шла хорошо, от клиентов не было отбоя, персонал у меня был тщательно отобран и обычно не подводил, но я предпочитала держать руку на пульсе.

В кабинет заглянула Ван Мэй, одна из моих любимиц.

– Элис! Новый босс всех собирает в большой переговорной. Приехал знакомиться!

– Уже иду, – откликнулась, сетуя, что все так не вовремя.

– Поторопись! Говорят, он очень строгий и не терпит опозданий.

Сотрудники стремительным ручейком утекали из отдела, а я даже подкраситься не успевала. Косметику смыла еще утром, пытаясь лицо потушить. Кошмарище!

Быстро намазала блеском губы, но лучше бы этого не делала. Прикосновение кисточки к губам и собственное отражение в зеркале возымело странный эффект. Нет, это не то же, что и утром, но эротические мысли моментально ударили в голову.

Убрав поспешно блеск в сумку, тряхнула головой и поспешила за остальными. Если опоздаю, дам лишний повод Алисии. Она обязательно ляпнет что–то неоднозначное, из чего новый босс сделает вывод, будто я самый нерадивый сотрудник компании. Умение подставлять всех вроде как невзначай у нашей секретарши было просто феноменальным.

Когда я зашла в переговорную, там уже яблоку негде было упасть. Те, кому не досталось места в зале и кто не мог по статусу занять кресло за большим овальным столом, выстроились в два ряда у стеночки, а у двери и вовсе собралась целая толпа..

– Зачем все–то сюда притащились? – спросила я тихонько у Ван Мэй.

– Хотят ему понравиться, – ответила девушка со свойственной ей простотой.

И тут я увидела его.

Новый босс сидел не во главе стола, а чуть в стороне, разговаривая с нашим юристом, мистером Юзефом. Я не сразу поняла, куда смотреть, пока Мэй не мотнула головой. Именно в этот момент он поднял голову и, игнорируя обрушившийся на него шквал вопросов, уставился на меня, изогнув бровь.