Вот это да, – только и выдохнул Вадя, потрясенный этой неожиданно открывшейся, какой-то невероятной, негородской красотой.

Его взгляд, как магнитом, притянуло к неспешно бегущей вдоль трибуны лошади. Высоко поднятая маленькая голова, мощная крутая шея, мелькание длинных стройных ног…

Эдька, Эдька, ты посмотри какой красавец! – с мальчишеским восторгом завопил Вадя, тыча вниз пальцем. – Он здесь самый лучший!

Это Колокольчик, он никогда не бежит, – раздался голос рядом с ними. Вадя повернулся на голос. – Да, да, дрянь лошадь. Всегда последний. Его и сегодня поставили, небось, только для количества. – Это сказал невысокий дедок в большой плоской кепке «аэродром». У него был такой большой, красный, распухший нос, похожий на ноздреватую губку, напитанную жидкостью, что казалось, нажми на него пальцем, и из него струей польется вода. Или пиво. В зубах он держал беломорину, время от времени перегоняя ее из одного угла рта в другой и окутываясь клубами ядовитого серо-желтого дыма, как Ключевская сопка. – А ты, гляжу, первый раз на бегах? – Спросил он больше для порядку, не ожидая ответа. – Ты поставь обязательно. Новичкам, говорят, везет. Я сюда уже почти пятьдесят лет хожу. Не одного такого видел. Только пришел человек, ни черта в бегах не смыслит, глядишь, бац, выиграл. И хорошие деньги выигрывали. Я тебе точно говорю. Ты…

А где ставить-то? – перебил Вадя словоохотливого дедка. – Да я и не знаю как.

Да вон, можно у бука, – мотнул головой дед, – а хочешь, можешь в кассы сбегать. Но там очередь, да и выдача обычно не очень… Хотя сегодня народу много… Эх… Вот раньше были времена… Такие выдачи бывали… И сейчас грамотные люди и у буков ставочку сделают, и в кассу сбегать успеют. Весь расклад распишут… – Вдруг он спохватился: – А программку ты купил? Нет? Без программки расклад не разложишь. Хотя какой тебе расклад, если ты ни черта не смыслишь? Но все равно купи. Потихоньку въезжать начнешь. Без программки…

Дед, а кто такие буки?

А-а, это у нас так букмекеров кличут.

Дед, на. – Вадя протянул ему тысячерублевую бумажку. – Поставь за меня. Вот на ту красивую лошадь, с пятым номером.

Это на Колокольчика-то? – изумился дед. – Да ты сдурел парень… Ну, ладно, хозяин – барин. Проверим еще раз правдивость поговорки. Давай деньги. – Взяв купюру, дедок шагнул в проход и направился вниз, но, опустившись на несколько ступеней, он, хлопнув себя по кепке, как будто вспомнив что-то важное, развернулся и громко поинтересовался: – Тебе как, в одинар или экспрессом?

Решай сам, – махнул рукой Вадя.

Обстановка на трибунах также не походила на футбольную. Народ то сходился кучками, то рассаживался по местам, кто-то постоянно уходил с трибуны, кто-то приходил. Вадя посмотрел направо и вверх. Там, судя по всему, были ложи, и публика собиралась посолиднее.

Какого черта мы здесь уселись, не могли туда пойти? – спросил он у Эди, кивнув головой в сторону лож.

Так надо, – не вдаваясь в объяснения, коротко ответил Эдя.

Зазвенел колокол. Лошади выстроились на старт. Снизу появился запыхавшийся дед.

Ну, парень. Я всю тысячу зарядил на Колокольчика, как ты сказал. Проверим твою везучесть.

Колокольчик вырвался в лидеры со старта и пошел, пошел, пошел, опережая ближайшего преследователя более чем на корпус.

Ну, ты даешь, парень, ну, ты даешь, – приговаривал дед, даже перестав жевать свою беломорину.

Вадя прямо-таки почувствовал, как адреналин бурным потоком хлещет в его кровь. Настоящий живой азарт! Куда там рулетке, куда там блэк джэку!

Колокольчик вырвался на финишную прямую, оставив всех далеко позади.