Как же меня раздражает, что Джессика вечно пытается залезть мне в голову, хотя я четко даю ей понять, что не позволю этого. Вот поэтому я никогда не заводила и не собираюсь заводить подруг. Уж лучше всегда быть одной и рассчитывать только на себя.

Выскочив в коридор, я облокотилась о стену в попытке успокоиться. В вечернее время здесь уже обычно никого не было, что было мне только на руку. Я не хотела возвращаться в комнату, но и оставаться здесь было рискованно и могло повлечь за собой очередное наказание. Тогда я решила вернуться во двор.

Потеряв счет времени и выкуренным сигаретам, я продолжала сидеть на холодной скамейке и перебирать мысли в голове. Закурив очередную сигарету, я почувствовала, как дым вновь заполняет собой мои легкие, заполняет пространство в голове, выталкивая неприятные мысли. Такое сладкое ощущение свободы, независимости ни от кого. Через три дня, ровно за день до Рождества мне исполнится семнадцать. Я абсолютно точно чувствую себя гораздо старше своего возраста, но, наверное, так сказывается жизнь в детском доме. Я живу здесь уже десять лет, всю сознательную жизнь, и такое чувство, словно жизнь всегда будет такой, будто я не двигаюсь никуда, стою на месте, а реальность ускользает. Докурив сигарету, я выбрасываю окурок в мусорный контейнер и направляюсь внутрь, с твердым намерением на этот день рождения сделать себе самый лучший подарок за всю мою жизнь.

У меня не было какого-то конкретного плана, хотелось просто расслабиться и оторваться, невзирая на последствия. Сейчас все заняты предрождественской суетой, и я надеюсь, что как минимум какое-то время моего отсутствия не заметят. Ну, а даже если и заметят, без Ванессы сделать ничего не смогут.

После отбоя я была наготове. Я делала это регулярно, но за последние пару месяцев под руководством Ванессы, успела слегка подрастерять навык. Убедившись, что в комнате все заснули, я вскочила с кровати и начала собираться. Схватив рюкзак, я кинула туда телефон, поддельные документы и все имеющиеся запасы сигарет, в том числе и ту самую особенную дорогую пачку. Почему-то мне казалось, что тот самый случай, для которого я ее хранила, вот-вот наступит. Вытащив из-под матраса свернутую в трубочку пачку денег – всех, что у меня были, – я сунула ее в карман куртки. Я не знала куда пойду и чем займусь, но решила отложить эти размышления на потом. Первостепенной задачей было выйти отсюда и наведаться по одному адресу, которым со мной великодушно поделилась Мэдисон. Я выскользнула из комнаты и смело зашагала по коридору в надежде, что не встречу никого по пути.

Выйти отсюда можно было двумя способами – через окно в туалете, которым я пользовалась регулярно, но которое после моего последнего побега деликатно закрыли решеткой. И, собственно, через главный вход, к которому я и направилась. Рядом со входом, за стойкой для охранника, сидела Эмили. Выглядела она уставшей и сонной, что неудивительно, учитывая навалившуюся на нее работу. Похоже, в этот момент вселенная вспомнила обо мне и решила помочь. У Эмили зазвонил телефон, она оживилась и оглянувшись по сторонам, схватила его, забежав в ближайшую дверь – за которой скрывалась комната для персонала, если мне не изменяет память. Воспользовавшись этим, я рванула вперед и пробежала оставшуюся часть пути, молниеносно выскочив за дверь, которая оказалась открытой. К счастью, потому что я даже не успела подумать, что бы произошло, окажись она запертой.

Ночной декабрьский воздух обдал меня ледяным холодом. Вокруг было темно, путь слегка освещал лишь лежащий вдоль дороги неглубокий снег. На меня внезапно нахлынула необоснованная тревога. Я не знала куда идти, не знала когда вернусь – решила, что лучше даже не думать об этом заранее. Разумеется, план у меня был, но не то, чтобы очень продуманный и надежный. Постояв пару секунд и моргнув для убедительности, я наконец сдвинулась с места. Ветер противно завывал мне прямо в лицо, будто толкая вернуться назад, пока не поздно. Но я ему не поддавалась.