4. Глава 3

Отца дома не оказалось, что, впрочем, не было для меня в новинку. Он все-таки человек занятой, старается ради нашей семьи. Пусть и не всегда удачно, однако я всё равно любила его и уважала.

Как и он вместе с мамой меня. Для них я стала целым миром, поскольку ни братьев, ни сестер у меня не было. Отчего-то эволюция решила ограничиться лишь одной Ульяной Власовой, после моего рождения лишив маму возможности иметь ещё детей. Наверное, это ужасно тяжело — пережить такое.

Я думала о тяготах жизни, выпавших на судьбы моих родителей, пока готовилась к семинару. Мрачные мысли не покинули меня даже тогда, когда, наконец проштудировав весь материал, я взялась за разделочную доску и несчастную замороженную курицу. Решила, что сварю суп!

И чтобы наконец хоть как-то отвлечься, включила музыку в наушниках, теперь уже наслаждалась готовкой и ломаным голосом подпевая американским рок-исполнителям.

Поэтому в больницу я прибыла в уже хорошем настроении, так и не дождавшись дома отца.

– Привет, Солнышко, – улыбнулась мама, стоило мне пересечь порог её палаты. – Рада, что пришла.

И я не смогла не улыбнуться в ответ. Моя мама — тридцативосьмилетняя женщина в самом расцвете сил. Мне всегда казалось, что её светлые волосы, с лёгкой рыжиной, как у меня, сияли, словно посыпанные золотой стружкой. А в добрых глазах орехового цвета — царило безграничное море спокойствия и всепонимания.

Даже сейчас, в момент своей болезни, с темными кругами под глазами, бледным цветом лица и потускневшей улыбкой — она оставалась самым красивым для меня человеком на всём белом свете.

– Привет, мамуль, я суп принесла. Хочешь? Пока тёплый, – мои ноги сами донесли тело до койки, с которой не могла встать моя родительница, а руки тут же полезли в рюкзак, в попытке найти заранее припасенный пластиковый контейнер с предложенным.

– Я не голодная, родная, – тихо проговорила она и прикрыла глаза, скривившись, словно испытывала очень сильную боль.

– Мам, всё в порядке? Позвать врача? – рюкзак выскользнул из рук, когда я подалась вперёд, сильно волнуясь за самочувствие дорогого человека.

– Нет-нет, всё хорошо, – замотала она головой. – Давление просто скачет, глаза устают от яркого света.

– Так, может, выключим его? – не зная, как ещё облегчить мамины страдания, предложила.

– Что ты! – испугалась она. – Вдруг придут медсестры. Наругают тебя ещё. Не нужно так переживать за меня, всё…

Но я уже не слушала, двигаясь в сторону выключателя света. Мгновение, и палата погрузилась практически в кромешную темноту, разбавленную мигающими огоньками от медицинских приборов и светом фонарей, льющимся из-за окна.

– Ты всегда была своевольной, – вздохнула мама, слегка усмехнувшись. Ей явно было тяжело изображать из себя здорового человека, поэтому я всего лишь хотела упростить ей жизнь и освободить от притворства.

И да, упрямство у меня в крови. Мама говорила, что этим своим качеством я пошла в бабушку со стороны отца. Та была той ещё оторвой в свои года, сменила трёх мужей, каждого из которых очень любила, и остановилась на дедушке. А об ее упрямстве в нашей семье слагали целые легенды…

– Мам, мы скучаем по тебе, – я вернулась обратно к койке и села на краешек, обхватив мамину ладонь.

– Когда успели только? Вы же каждый день у меня бываете, – попыталась пошутить родительница.

– Дома тебя не хватает, – вполне искренне созналась я. Ну, не готова была к такому резкому вхождению во взрослую жизнь. Сердце было не на месте.

– Ну-ка, – мама внезапно привстала с постели и приблизилась ко мне. В темноте был видеть лишь слабый силуэт, но почувствовала запах ее любимых духов, что каждый год дарил ей отец. Даже здесь, в больнице, она не забывала ими пользоваться… – В твоем голосе и глазах как будто поселилась печаль, – внезапно выдала мама, как-то рассмотрев меня. – Солнышко, что-то случилось?