Но, естественно, такого ответа, которого ожидала она, она не получила. Но…

– Да что же, совсем что ли с ума схожу, мне что, заняться больше нечем, кроме того, как говорить с тобой… Стоп, а мне же и правда, больше нечем заня…

Но не успела она это договорить, как я скинула с ее кухонной столешницы чайноую ложку.

– О Господи, черт! Кто здесь!?

Она как ненормальная встала спиной к умывальнику, схватила в руки нож и начала оглядываться по сторонам.

– Успокойся, – проговорила я тихо.

– Что? Что… что… что это?

Она наконец услышала меня. Но на мгновение я замолчала. Подумала, стоит ли дальше продолжать вести разговор.

– Это я, – начала аккуратно я, – то есть ты, но я.

Она открыла рот и стояла не двигаясь.

– Я – это кто? – спросила она вслух, но я слышала даже ее мысли.

– Я – это ты, – ответила я, – а ты – это я.

Она убрала нож в сторону, выключила воду из под.

– Что-то мне не хорошо, – проговорила она и направилась в душ.

Умываясь прохладной водой, и смачивая руки по локоть и шею, она вгляделась в зеркало. Очень пристально стала всматриваться в свои глаза.

– Ты там? – едва шевеля губами и едва слышно произнесла она.

– Ну конечно я здесь, – ответила я.

И стоило мне только так сказать, как Эли отпрянула от зеркала назад с такой силой, что даже ударилась о стену головой и скатилась вниз по ней.

– О черт… – произнесла она, дотрагиваясь до своего затылка, обнаружившая кровь на ладони.

– Зачем ты спрашиваешь меня, тут ли я, если так шугаешься?

Она сидела на полу едва ли не ошарашенная.

– Кто ты? Почему я тебя слышу?

– Да ну сколько же можно задавать этот вопрос. Я уже говорила, Я – это ты, а ты – это я. Что здесь может быть непонятно?

Она кивала головой и смотрела в какую-то одну точно.

– Нет… нет… Все понятно, да… Точно… Я свихнулась… Читала же об этом, что когда долго находишься один, то велика вероятность сойти с ума…

– Не говори глупости. Я уже давно с тобой. Всегда. Всю твою жизнь, но только сейчас сумела до тебя достучаться.

– Ау…, – произнесла она вслух, вставая с пола, – по-видимому, стучала ты сильно…

Она подошла к зеркалу и попыталась взглянуть на свой затылок.

– Ну ты попробуй еще локоть свой укусить… – непроизвольно вырвалось у меня.

– Нет, это ненормально, – произнесла она, – я не должна тебя слышать и я даже не должна называть тебя местоимением, я должна…

– Верно, не должна, – перебила ее я, – местоимением действительно не должна меня называть. Это странно. Как минимум странно. Ведь я – это ты. А ты говоришь о себе в третьем лице – вот где ты свихнулась.

– Нет, стоп, хватит.

Она вышла из ванной, выключила свет и стала куда-то собираться. Завязала пучок на волосах, надела легкое цветочное платье, перекинула через плечо какую-то тряпичную сумку и закинула в нее зарядник с телефоном и какой-то исписанный блокнот с ручкой.

– Ты убегаешь, опять? Снова? От кого? От себя самой? От себя не убежишь, Элис. Ты это знаешь.

Она надела тряпичные балетки, или кеды светло бежевого цвета и поспешила скорее выйти из квартиры. Как будто бы думала, что я остаюсь в ней.

– Черта с два я это знаю! – бросила она мне вслед, когда закрывала дверь.

Затем поспешила скорее в лифт и пока ждала его, набирала чей-то номер, не сохранённый в контактах.

– А вот это было странно, – начала я, – ты не находишь? Сказать кому-то невидимому «черта с два» и поспешить захлопнуть дверь… Если уж ты насколько сильно огорчена моим присутствием, то зачем же так орать?

– О господи, выйди из моей головы…

– Я не господь Бог и я не могу из тебя выйти… Если выйду я, то не станет тебя.

– о черт! – закричала она, хватаясь за голову, все еще не дождавшись лифта, – да хватит уже!!!