– Мистер, что вам здесь нужно? – гнусаво спросил тот.

Фрэнк остановился и процедил сквозь зубы:

– Я хочу увидеть певицу.

– Певицу? – удивленно переспросил тип. – Какую?

– Которая только что пела! – прорычал Фрэнк. – Понятно? Это что так сложно?!

Парень, взглянув на него с нескрываемой жалостью, как на тяжелобольного, проронил:

– Хорошо, пойдемте.

Он прошел к последней комнате, распахнул дверь. Фрэнк ворвался туда, оглянулся по сторонам, в поисках трюмо, за которым должна сидеть Эдит, но комната скорее напоминала чулан, без окон. Затхлый, противный запах бил в нос. С потолка на шнуре спускалась тусклая лампочка. Около стен стояли рассохшиеся стеллажи с барахлом. Парень подошел туда, где стояла длинная, серая коробка и отодвинул крышку. Фрэнк бросил туда взгляд и замер.

– Это механическая кукла, – объяснил парень. – Вы, наверно, недавно в городе? Таких кукол вы можете купить во многих магазинах. Разных, поющих, или для секса. Как пожелаете.

– Робот? А реальная женщина? Прототип? – нетерпеливо спросил Фрэнк. – Она не возражает против этого?

Парень вдруг взглянул на него с таким же ужасом, точь-в-точь, как продавец в автосалоне. И через паузу тихо проговорил:

– Мистер, реальной не существует. Естественно. Она уничтожена.

Фрэнк ощутил, как почва уходит у него из-под ног.

– Как это – уничтожена? – переспросил Фрэнк. – Убита?

– Вы задаете слишком много вопросов, – бросил недовольно парень.

Фрэнк вытащил купюру, сунул в руку, но тот скривился и не стал брать.

– Будете продолжать в том же духе, окажитесь на виселице, – проскрипел он. – Если хотите узнать подробно, советую посмотреть подшивки газет за октябрь 1959 года, – добавил он и быстро ушел, высоко поднимая ноги, как цапля.

Фрэнк поплелся к выходу. Без сил опустился на сиденье. Все оказалось напрасным. «Надо узнать, что все-таки произошло» – упрямо подумал он. Открыв справочник, нашел ближайшую библиотеку. Остановив машину у входа в здание, похожую на большую коробку для обуви, вошел внутрь и увидел скучающую консьержку.

– Мадам, мне нужно просмотреть подшивки газет, – сказал он.

– Двадцать долларов час, – ответила она с таким же равнодушным видом.

Фрэнк вытащил сотню, бросил ей и начал подниматься по лестнице. В читальном зале он увидел такую же скучающую женщину, которая совершенно не обрадовалась посетителю.

– Мадам, мне нужны подшивки «Tribune», «Standard» и «Городских новостей» за октябрь 1959 года, – произнес он, заметив с удивлением, как испуганно воззрилась на него дама.

– «Городские новости»? – пролепетала она. – Мистер, все экземпляры этой газеты уничтожены.

Фрэнк ощутил, как теряет контроль над собой.

– Почему? – грубо спросил он. – Почему «Городские новости» были уничтожены? Чем эта газета помешала? Вы можете мне объяснить? Тем, что критиковала принципы бывшего хозяина этого города? Поэтому? Говорите! Я заплачу вам! – добавил он, понимая, что в этом проклятом месте ему никто не поможет бесплатно.

Дама начала бледнеть, краснеть, покрываться пятнами. Простой вопрос ее напугал так, что она оказалась на грани обморока. Но Фрэнк так злобно смотрел на нее, перекатывая желваки, что она, наконец, выпалила:

– Эту газету издавал враг нашего города. Он пытался разрушить, уничтожить все! Из-за него произошла катастрофа!

Фрэнк тяжело вздохнул, задержал на минуту воздух в легких. Он не мог объяснить испуганной женщине, что сам выпускал эту проклятую газету.

– Ладно, дайте «Tribune» и «Standard», – пробормотал он.

Получив подшивки, Фрэнк уселся за стол, начал просматривать. Несколько месяцев было пропущено, естественно, во время гражданской войны. Когда он долистал подшивку до октября, ему в глаза бросился заголовок: «Суд над пособниками Фрэнка Фолкленда!». Он дошел до списка под заголовком: «Мерзавцы получили по заслугам!», перед глазами вспыхивали знакомые имена: Эдит Веллер, Берта Верден, Юджин Коллинз, Питер Стэнвуд, Роджер Кармайкл, Эстелла Райзен, Дэвид Дэнтон, Симона Бонье. Список возглавляла его собственная фамилия. Против каждого стояла одна фраза: «казнь через повешенье». «Они всех казнили из-за меня. Даже тех, кому я просто помог», – подумал Фрэнк с горечью. Он медленно встал из-за стола и пошел к выходу. Больше всего ему хотелось застрелиться, прямо здесь из его беретты.