В совершенно вымотанном состоянии он добрался до гримерки, сбросил прожженный пиджак на кушетку, и устало опустился перед трюмо. Рубашка висела лохмотьями, превратив его в бродягу. Это показалось таким комичным, что Фрэнк вдруг затрясся нервным, нескончаемым смехом. И осекся, когда услышал хлопанье двери.

– Хэнк, собирайся быстро. Мы едем!

Фрэнк обернулся на голос и бросил такой испепеляющий взгляд на Бобби, что тот мог превратиться в головешку. Но Бобби не обращая никакого внимания, продолжал орать:

– Хэнк, мы едем сейчас к Уолту. Он захотел дослушать концерт у себя в особняке.

– Бобби, иди в жопу, – устало проронил Фрэнк, возвращаясь к бездумному разглядыванию своей измазанной в крови физиономии.

Бобби подлетел к столику и кинул перед Фрэнком шприц с сывороткой.

– Это от Уолта! Бесплатно! Ну, то есть, как оплата за наше выступление у него! Хэнк, он очень хочет, чтобы ты выступил! Понимаешь?! Это успех! Потрясающий успех! Ты не можешь отказаться!

Фрэнк матерно выругался, взял шприц. Затем раздраженно начал рыться в шкафу, пытаясь отыскать что-то подходящее. Бобби оказался рядом, быстро перевернул все вверх дном и вытащил белый смокинг.

– Вот в это переодевайся и через пятнадцать минут мы тебя ждем в машине.

– Я на своей поеду, – сказал, как отрезал Фрэнк таким тоном, что Бобби не смог возразить.

Он вылетел из гримерки, громко хлопнув дверью. Фрэнк, переодевшись в смокинг, посмотрелся в зеркало, усмехнувшись своему нелепому виду, и поплелся к «Мустангу». «Черт, я не спросил, где живет этот проклятый Уолт», – подумал он и тут же увидел на лобовом стекле записку. Сев за руль, покачал головой. Уолт жил в особняке Алана Райзена. «Мог бы и сам догадаться», – подумал он, заводя машину.

Уже стемнело, Фрэнк опустил боковое стекло и свежий ветер, врывался в кабину, обдувая приятным холодом его разгоряченное лицо. Раны уже почти зажили, только ныла сильно обожженная левая рука. Почему-то вспомнилось, как он гонял по городу, чтобы убить время перед тем, как отдать выкуп мерзавцам, которые похитили Эдит. Как ему хотелось сжечь этот город дотла. Сейчас желание стало крепнуть. Но кто виновник гибели Эдит, Берты, Роджера? Он так и не понял, кто обвинил их в преступлении, которого они не совершали. И приговорил их к смертной казни? Райзен к тому времени был уже мертв. Кто же организовал этот мерзкий процесс? Ради разгадки этой тайны стоило повременить и не разносить город на клочки. Он пронесся мимо ярко освещенного, каменного здания и через полмили осознал, что это есть цель его путешествия – бывший особняк хозяина города, который застрелился на его глазах. Фрэнк нахмурился, развернул машину и через пару минут уже поднимался по каменным ступеням.

Его уже ждали. Надменный дворецкий в темно-бордовой ливрее, расшитой золотом, провел его по коридору и ввел в ярко освещенный зал, с широкой винтовой лестницей, ведущей на балкон. Здесь все поражало роскошью и дурным вкусом. Тяжелые бархатные портьеры с золотыми шнурами, живописные полотна авангардистов вперемешку с полотнами старых мастеров, скульптуры, современные поделки, поражающие своей безвкусицей.

– Мистер Форден, очень приятно познакомиться с вами лично, – произнес Уолт. – Нам с женой очень понравилось ваше выступление. Жаль, что вас прервали.

Фрэнк уже смог внимательно рассмотреть его. Вблизи Уолт казался моложе, хотя эта молодость производила обманчивое впечатление, как свежий лак на старой, тряпичной кукле.

– Дорогая, это Генри Форден, один из самых успешных бизнесменов нашего города, – продолжил он, взяв под руки молодую женщину, которая подошла к ним. – Моя жена Эдит.