Выключив свет в спальном отсеке, напарники пошли искать остальную часть команды. Мужчины сидели на кухне и пили крепкий чай. Атмосфера в комнате витала немного напряжённая.

– Мы тут новый мешок открыли, думали, просто чай будет, но походу в убежище вся заварка с антидотом смешана. Хотя это и к лучшему, не только вкусно, но и вдвойне полезно, – Ярослав трещал слишком много и быстро, особенно для него. Он явно нервничал из-за того, что произошло с Ником.

Сам, угодивший в туманную ловушку, боец сидел не на стуле за столом, а на диванчике, стоящем неподалёку. Его взгляд стал более осмысленным, но в нём до сих пор остался след тех эмоций, которые недавно пришлось пережить человеку. Несмотря на то, что мужчину укутали в плед, его продолжало заметно потряхивать. Однако когда он увидел вернувшихся в бункер товарищей, на лице наёмника показалось явное облегчение.

– Я волновался за вас, – немного дрожащим голосом произнёс Ник. – А где Леший? С ним всё в порядке?

– Да, он сейчас спит. Ему немного досталось на поверхности, однако уже всё хорошо.

Отшельник взял две кружки и налил в них чай. Подвинул одну ближе к Рыси, усевшейся за стол, после чего забрал свою и отошёл немного в сторону. Встав так, чтобы видеть всю команду, мужчина прислонился спиной к стене и продолжил:

– Проснётся, сам всё расскажет. Потому что лично я до сих пор не могу объяснить то, что произошло, а Леший понял нечто такое, что спасло жизнь и мне, и ему самому.

– Ведь чудо всегда ждёт нас где-то рядом с отчаянием, – задумчиво произнёс Ник, но вопросы задавать перестал.

Он не заметил, но от глаз Рыси и Отшельника не укрылось то, что Седой услышав эту фразу, сильно сжал свою кружку, а Ярослав закатил глаза. Однако оба сдержались и ничего не сказали.

– Ты сам как? – поинтересовалась девушка, переведя взгляд с сидящих рядом коллег на Ника.

– Нормально. Отпускает, – мужчина поставил на деревянный подлокотник дивана пустую кружку и запахнул на себе плед ещё плотнее. – Физически-то я в полном порядке, но вот душу мне эта штука знатно потрепала. Я никогда не думал, что можно испытывать эмоции настолько сильные, что они смогут причинить вполне реальную боль. Ещё бы немного и я или спятил, или просто умер. И самое страшное – я не знал, как с этим бороться, не мог ничего поделать.

– Главное, что оно не оставляет непоправимых последствий и влияние пусть не сразу, но рассеивается, – ободряюще улыбнулась Рысь.

– Закаты пропитаны грустью. Потому что каждый раз, провожая его, думаешь: каким ни был, удачным или неудачным, день – это мой день, и он уходит навсегда.

Не успел Ник договорить, как Седой взметнулся со стула и запустил кружку в стену. Керамический предмет разлетелся на осколки, оставив в месте удара небольшое мокрое пятно. Уровень напряжения моментально подскочил, однако мужчина в пледе даже не дёрнулся, он меланхолично поднял взгляд на товарища, которого трясло от злости.

– Ещё одна цитата из твоих дебильных книжек, и я удавлю тебя своими собственными руками, – наёмник не кричал, он говорил тихо и чётко, чеканя каждое слово.

– Я тебя не слушаю – ты меня в тоску вгоняешь.

– Ещё одна? – Седой зарычал, продолжая буравить взглядом Ника и готовый вот-вот броситься на него.

Положение спасла Рысь, которая зашлась в приступе смеха. Она смеялась так искренне и заразительно, что вся нагнетённая агрессия сошла на нет.

– Ты чего ржёшь? – Седой попытался посмотреть сурово на девчонку, но её лишь сильнее накрыло очередной волной хохота.

Мужчина, желавший дать кому-нибудь по морде, невольно сдался. Невозможно продолжать полноценно беситься и злиться, когда рядом кто-то истерически заходится смехом. Он вернулся на своё место за столом, и на его лице появилась улыбка, которую боец пытался безуспешно скрыть.