За короткий период времени, почувствовав свою безнаказанность и вседозволенность, люди озверели окончательно. Вооружившись обрезами, тесками и дубинками, банды националистов выдвигались в город. Встретив на своем пути русского, его останавливали. Один вопрос: «Ты – русский?». И, услышав положительный ответ, человека убивали на месте.

Был случай, когда на железнодорожной станции национальные патриоты заставили женщин славянской внешности раздеться догола, а затем бегать по перрону. Изнасилования и убийства никак не пресекались властями.

Подходили к соседу, русскому, говорили: «Чтобы к утру тебя и твоей семьи здесь не было!». А кто ослушивался и не воспринимал угрозы в серьез – убивали. Показательно вырезали семьями, чтобы запугать других.

Это были девяностые годы прошлого века. При этом геноцид русского народа всячески умалчивался и в России и в мире. Это был какой-то «негласный геноцид», на который все закрывали глаза, так как он был никому не нужен и неудобен.

Оставаться русским в Таджикистане было нельзя. Люди бросали квартиры, нажитое долгими годами имущество, собирали детей и уезжали прочь. За сутки семьи отправлялись в неизвестность, в новую Россию, туда, где их тоже не ждали. В России были свои проблемы, бандитские переделы, беззаконие, нищета. Так Т. С. оказалась в нашем городе, переехав с семьей к бабушке.

Родители записали меня к репетитору английского языка, преподавателю университета. Я хожу на занятия два раза в неделю. Остальные дни посещаю художественную школу. У меня выпускной класс станкового отделения. Пришлось перевестись с отделения живописи в связи с травлей одногруппников. Руководители сами решили, что так продолжаться не может, и что для меня будет лучше, если меня переведут.

Издевались по-разному, но я старался игнорировать их издевки. Нет, я не испытывал к ним ненависти, а наоборот, проявлял сочувствие. Издеваться над другим человеком может только слабый или угнетенный чем-либо человек.

Я к своему удивлению, становлюсь известен в школе. Педагоги хвалят меня за стремления к знаниям, за активность в общественной жизни школы. Все здороваются со мной по имени и это определенно хороший знак.

Летом этого года друзья родителей пригласили нас на день рождения в ресторан. Это был самый лучший ресторан в нашем городе. Просторные залы, вкусное дорогое меню. В фонтане вестибюля плавают золотые рыбки, а для детей оборудована игровая комната. Разместили несколько автоматов для ловли игрушек «Хватайка», столы мини-футбола.

Периодически дети подбегали к автоматам и, закидывая двух рублевую монету, начинали играть.

У кого не было денег – стояли рядом. Я тоже стоял и наблюдал. Ну не возможно же стоять в стороне и не играть, когда кто-то играет! Тоже хотелось.

Родители не давали мне карманных денег. Этого не было почему-то заведено в нашей семье. Я получал их, когда говорил, зачем мне они, и только после их одобрения они могли дать или не дать денег.

Был тот самый случай, когда мне нужны были деньги, чтобы сыграть в автоматы. Сыграл несколько раз и продолжил в стороне наблюдать за игрой остальных.

Неожиданно я почувствовал, как кто-то положил мне на плечи тяжелые руки. Я обернулся. Позади меня стоял мужчина в черном классическом костюме, на вид ему было лет тридцать – тридцать пять. Рядом с ним теснились два амбала.

– Где твои родители, мальчик? А? – Спросил он меня, улыбаясь.

Я опешил от неожиданности. Мужик в костюме, с ним еще двое, на поясе каждого под кромкой пиджака торчит кобура пистолета. Таких типов я видел лишь в кино про девяностые. А теперь эти точь в точь похожие персонажи фильма «Бригада» стояли возле меня.