— Так.

— Закон джунглей, — скривилась. — Мне жаль Егора. Искренне. И папа виноват, пусть и не он пытал. Только бил. Хотя… избиение связанного заключенного — это и есть пытка, наверное. Мне, правда, жаль твоего брата, Марат. Но знаешь, это мой папа! Я бы любила его, будь он палачом, будь он чертовым маньяком. Я бы всё равно его любила! Ты даже шанса не дал ему. Егор жив, а мой папа…

— Егор жив только чудом. Алика, хватит об этом. Успокойся.

— Не успокаивай меня! — выкрикнула, разозлившись. — Хочешь, чтобы я перестала психовать? Хочешь хоть что-то хорошее для меня сделать?

— Я много хорошего для тебя сделал.

— Ты хорошо трахал меня, — припечатала. — Тут согласна. Что еще? На Мальдивы отвез? Ммм… прости, не припомню, что же ты такого хорошего для меня сделал. Просто всё перекрыл тот факт, что ТЫ МОЕГО ОТЦА УБИЛ!

— Мне жаль, что тебе плохо. Алика, я дам тебе время. Понимаю, что тяжело, но ты меня-то пойми! Просто поставь себя на мое место, — Марат поднялся со стула, так и не дождавшись кофе.

— Не трогай! — отступила на шаг. — Жаль тебе? Сомневаюсь! Ты просто монстр!

— Я тебя люблю.

— А я тебя ненавижу! — выплеснула я ему в лицо то, что чувствую. Сейчас очень ярко.

Надежды нет. Папы нет. Я есть. Но не понимаю, что делать.

А ведь кое-что я обязана сделать. Что-то очень важное.

— Аль…

— Верни мне его тело, — прохрипела, говорить больно после крика и подавленных слез. — Сделай хоть что-то. Я хочу проводить папу достойно. Или вы его в цемент закатали? — опалила его своей яростью.

Марат выдержал мой взгляд.

Он осунулся за эти дни. Выглядит даже хуже меня. Одним словом — дерьмово.

— Верну. Будут тебе похороны, — Марат устало потер лоб ладонью. — Садись, давай поговорим, обсудим, и…

— Уходи, — указала на дверь. — Уходи, иначе я закричу.

— Нам придется поговорить.

— Нам не о чем разговаривать.

— У нас будет ребенок. И до сих пор есть мы. Ты и я. Ты поймешь со временем.

Какая невообразимая жестокость. Марату жаль, что мне жаль, но я должна понять. А я не понимаю. Такая вот я непонятливая, ценящая жизнь, а не месть и смерть.

— Как только я получу тело, поговорим. Верни мне отца. Живым не вернул, так хоть мертвым его отдай. И… уходи. Я устала.

Марат внимательно взглянул на меня. Сделал еще один шаг, от которого я отшатнулась, здорово приложившись спиной о шкаф. Видимо, это Марата и остановило. Он вышел в коридор, быстро обулся, и у двери тихо сказал:

— Я тебя люблю. Со временем ты сможешь меня если не простить, то понять. Ничего не кончено, и я тебя верну.

3. Глава 3

Утро. Я сижу на приеме у врача, и боюсь, что Марат прознает. Заявится. И что тогда делать?

Он четко дал мне понять, что не жалеет о своем поступке. Честно говоря, всю неделю, когда он приходил под мою дверь, я думала, что он извиняться будет. Каяться.

Ошибалась.

Я вообще часто ошибалась в нём, хотя думала, что разгадала.

Дурочка.

— Стресс точно не повлиял?

— Нет, но по возможности исключите его. Прививки, я вижу, все сделаны… так, замечательно. УЗИ нужно будет пройти до тринадцатой недели. Вам сделаем на одиннадцатой, исключим аномалии. Не бойтесь этого слова, — строго взглянула на меня врач. — Через УЗИ сейчас все проходят. Затем советую НИПТ-тест, но об этом позже.

— А что это?

Врач принялась рассказывать. Затем мне выписали еще витаминный комплекс, и кое какие лекарства. Гормоны, все же, шалят. С тоской думаю, смогу ли я всё это глотать каждый день. Уж очень много.

— Через неделю как штык ко мне, — строго напомнила врач на прощание. — До конца первого триместра, сами понимаете, я буду строго вас контролировать. И Алика, я не буду вас просить закрываться дома, это глупость, и витамин Д полезен в умеренной дозировке, но на время откажитесь от общественного транспорта. Сейчас не сезон гриппа, но первые месяцы — самые важные. Только дома, повторюсь, не сидите. Солнце полезно!