– А пахнут как здорово! – восхитилась Инга Саламатина.

– Они мягкие! – удивилась Инна Андреенкова. – А я думала, это пряники. Похожи на пряники.

– А есть их можно? – поинтересовался Славка и тут же поднес куклу ко рту.

– Ой, нет-нет! – обеспокоенно воскликнула Наташка, пунцовая от смущения… или от гордости, ее не поймешь.

– Может быть, Наташа расскажет нам, как она изготовила эти замечательные фигурки? – спросила Светлана Александровна, обращаясь одновременно и к классу, и к Наташке.

Этого только не хватало! Я нахмурилась, представив себе, что грядет очередная минута Наташкиной славы. К моему счастью, нахмурилась я не одна. Коля с задней парты тоже был возмущен:

– Светлана Александровна, может, еще факультатив откроем по изготовлению елочных игрушек, мастер-класс проведем?.. Мне вообще-то на тренировку пора!

Коля был звездой нашего класса в области футбола. Моей личной прирученной звездой – мы с ним дружили с детства. Все были убеждены, что учителя завышают ему оценки, но никто не был против этого, потому что Коля был общим любимцем.

– Наташа, расскажи, пожалуйста, желающим, как называются твои елочные украшения, как ты их делала и что для этого нужно, – невозмутимо произнесла Светлана Александровна, а затем холодно добавила: – Все прочие нелюбознательные ученики могут идти по своим делам.

Наташка вышла к доске и начала рассказывать, взяв в руку одну из своих кукол.

– Это пряничные человечки, – запинаясь, произнесла она. Затем, кашлянув, продолжила неуверенно: – Но сделаны они из ткани. Выглядят как пряничные и пахнут так же, но они из ткани, набитой холлофайбером.

– Чем-чем? – преувеличенно недоуменно спросил Славка. – Хлоро… формом?

– Холлофайбером, – поправила его Наташка, чуть улыбнувшись. – Это такой материал, похожий на вату.

– А где продается? – заинтересованно спросила Инга.

– Не знаю, – растерялась Наташка. – Мое старое одеяло им было набито, ну я его и распотрошила.

Я прекрасно осознавала, что рискую своей хорошей репутацией еще и у Светланы Александровны, но сил моих больше не было терпеть этот спектакль.

– …Одна чайная ложка растворимого кофе, по пол-ложки молотой корицы, имбиря и какао, – диктовала Наташка рецепт какой-то смеси, торопливо записывая его мелом на доске. – Туда же добавить две чайные ложки клея ПВА, немного ванилина и сто граммов горячей воды.

К тому же я озябла. Я-то не успела взять свой пуховичок в раздевалке, в отличие от своих предприимчивых одноклассниц.

– Этой смесью нужно покрасить человечка, а затем просушить его минут десять в духовке.

– Духовку сильно разогревать? – вновь спросила Инга. Я обернулась на нее и с изумлением обнаружила, что она записывает вслед за Наташкой все на листочек.

– Нет, не сильно… Градусов до ста примерно, не больше, – охотно ответила моя подруга.

Пряча глаза от удивленного взгляда нашей классной, я вышла из кабинета английского языка вслед за Колей и еще малочисленной горсткой торопящихся по своим делам одноклассников.

– Из бусинок можно сделать глазки и пуговки, можно прицепить ему на шею бантик, – неслось мне в спину, – ну или нарисовать все это красками. А если белую краску нанести на шов по контуру, человечек будет выглядеть более объемным. Вот, видите?..

Я уже подошла к раздевалке, но тут меня обогнал Славка, протиснувшись к окошечку прямо передо мной.

– Очень по-джентльменски! – проворчала я.

– Тетя Света великан ест на завтрак баклажан! – вполголоса ответил он, словно бы себе под нос, но я-то поняла, что его слова обращены именно ко мне, и он ждет оценки.

– Неостроумно, – прищурилась я.

– Надо еще подумать, – согласился Славка, выхватил свою куртку из рук гардеробщицы и был таков.