«Акула» совершила посадку в километре от небольшого городка, население которого вчера ещё едва ли составляло десять тысяч человек. Сегодня же – сколько из них осталось в живых? Где они сейчас? Прячутся по подвалам? Ушли в горы или джунгли? Или, может быть, всё ещё сидят по домам, обмирая от страха в ожидании неминуемой смерти?..

Два вездехода «Крот» покинули десантный бот и на полной скорости умчались к городу. Два десятка человек, два плазморазрядника «Удав» – капля в море против обезумевших кассилиан. Два десантно-штурмовых флаера «Беркут», которые так же находились на десантном боте, вылетели следом за вездеходами – на их долю выпадало самое сложное – охрана космодрома, замеченного командиром группы капитаном Алексеем Турбановым ещё с воздуха. Людей придётся вывозить, а на чём? Не на «Акуле» же, чёрт возьми!

Капитан Турбанов нервничал и не скрывал этого. Он нервничал долгих три с половиной минуты – пока экипажи «Беркутов» не отчитались о выполненной задаче. Космодром оказался в порядке, чужих там не было. Немного неясным оставалось то, что охрана космодрома была обычная, а не усиленная. Но над этим можно будет подумать позже, а сейчас достаточно вздохнуть с облегчением.

Капитан Турбанов приказал пилоту «Акулы» прибавить скорость.

– Ползём, как черепахи, – недовольно проворчал он, – даже медленнее…

– Господин капитан! – окликнул Турбанова радист, – с флаеров сообщают… что-то странное сообщают…

Турбанов недовольно покосился на радиста – это был молодой парень, только месяц назад надевший форму. Сегодняшняя операция была его первой операцией. Он сильно волновался, шелуха десантных курсов ещё не до конца слетела с него, и поэтому радист обильно пересыпал свою речь разными там «господами капитанами», чем в боевых условиях опытные десантники обычно пренебрегают. Господа – это для штабов, светских приёмов, парадов и портовых девок. В бою обычно обращаются проще: «командир» или даже по имени. Но этому всему молодому радисту ещё предстояло научиться. Как и манере докладывать, кстати говоря – она оставляла желать много лучшего. «Что-то странное сообщают…»

– Что именно? – сурово уточнил капитан Турбанов, и тут же встрепенулся – ему представилось самое страшное: – Чужие?..

– Нет, господин капитан, просто… – радист смотрел на Турбанова бессмысленным взором. – Вас вызывают, господин капитан, – наконец-таки нашёлся он.

Капитан Турбанов оттолкнул радиста, плюхнулся в его кресло и утопил клавишу приёма.

– Докладывайте! – приказал он.

И в течение сорока секунд после этого капитан Турбанов молча выслушивал своих солдат. И он молчал ещё почти полминуты уже после того, как они закончили говорить.

– Что значит: «Не имеют понятия»? – спросил наконец капитан Турбанов. Голос его звучал спокойно, но спокойствие это было кажущимся.

– Никаких боевых действий, – повторил радист с «Беркута». – Просто, прошли мимо…

– То есть, – уточнил капитан, – кассилиане, преследовавшие группу ксионийцев, проходили через космодром? Чёрт! Немедленно проверить всё! Корабли могут быть заминированы!..

– Командир, это было позавчера, – напомнил радист.

Капитан промолчал. Он не вполне понимал ситуацию.

– Господин капитан, – напомнил о себе радист.

– Оба флаера остаются на космодроме, – распорядился капитан Турбанов безжизненным голосом, выбираясь из кресла. – Чужих не подпускать. Ждать дальнейших приказаний. Радист! «Кротов» мне! Немедленно!..

«Кроты» должны были уже войти в город и капитан хотел знать, что там происходит.

Своё любопытство капитан Турбанов удовлетворил ровно через двадцать секунд. Но ситуация от этого яснее не стала. С вездеходов докладывали, что в городе всё спокойно. И голоса десантников при этом звучали растерянно. Первый «Крот» уже был на центральной площади и экипаж его занимал круговую оборону у мэрии. Но по-прежнему оставалось необъяснимым отсутствие видимого противника. Второй «Крот», с отделением лейтенанта Стефансона, пока ещё шёл по улицам, и так же докладывал, что в городе всё спокойно.