– Беги! – крикнул Хирано, отталкивая Артема в тень. – И помни: человечность – это не гены. Это выбор.

Артем бежал, пока взрыв не осветил тоннель. Ключ в его руке был единственным, что осталось от старика.

Сейчас.

– Три часа до сброса защиты. Запустишь вирус – Инкубатории рухнут, – Гром подал ему пистолет. – «Семена свободы»: ионный импульс разрывает нейросети, но щадит органику. Не используй против Крайнова – его экзоскелет питается от EMP.

Лифт в Зону 9 пах озоном и страхом. Когда двери открылись, два киборга-дворника сканировали Артема.

– ID не распознан. Процедура утилизации…

Пистолет выстрелил сам. Ослепленные сенсоры, вопль металла – Артем нырнул в вентиляцию, царапая локти о края шахты. Карта Грома светилась в его зрачках, как навигационный чип. Инкубаторий-Альфа был похож на собор из стекла и боли. Артем шагнул в зал, и его ступни прилипли к полу, покрытому биоплёнкой. Она пульсировала, словно живая, перекачивая питательные растворы к капсулам. На стенах висели голограммы – рекламные ролики «Заслона»: «Ваши близкие не умирают! Они становятся частью Единения!»

Одна из капсул треснула. Внутри плавала девочка лет восьми, её тело опутано нанопроводами. На груди светилась татуировка: «Донор 547. Статус: оптимизация».

– Это… дети? – прошептал Артем. – Самые податливые разумы, – раздался голос Грома через комлинк. – Крайнов копирует их сознания для тренировки ИИ. Если алгоритм понимает детские страхи, он контролирует всех.

Артем подошёл к терминалу. На экране мелькали мозговые активности: «Страх: Темнота (83%)», «Ностальгия: Мама (67%)», «Агрессия: Защита сестры (12%)».

– Они превратили их в учебные данные, – сдавленно сказал Артем, сжимая кулаки. – Как… как это возможно?

– Возможно, потому что мы молчали, – ответил Гром. – Включай вирус. Пока не поздно.

В капсулах бились люди, их разумы вытягивались в голограммы, теряя форму. Лира – третья слева. Ее волосы побелели, а из-под век сочился синий свет.

– Сбой аутентификации, – загудел ИИ.

Артем вставил чип в терминал. Строки кода потекли, как кровь из раны: Протокол Единения v.9.8. Доступ: Кацуюки Хирано. Цель: Перезапись онтологических паттернов.

– Загрузка вируса: 40%…

Сигнализация взревела. Из потолка выдвинулись огнеметы.

– Проснись! – Артем вырвал кабели из портов Лиры. Ее глаза открылись – зрачки сузились до щелочек.

– Угроза идентифицирована, – ее рука сжала его горло. – Ликвидация.

Лира вцепилась ему в плечи, её глаза метались между синим свечением и редкими вспышками коричневого – цвета её настоящих зрачков.

– Ар… тём… – её голос трещал, как сломанный радиоприёмник. – Он… в гиппокампе… не слушай…

– Борись! – крикнул он, пытаясь удержать её руки. – Ты сильнее его!

– Помнишь… наш побег из шахты 12? Ты тогда сказал… что страх – это топливо…Лира вдруг замерла. На секунду в её взгляде появилась ясность: – Да. И ты ответила: «Тогда давай сожжём всё дотла».Артем кивнул, сжимая её ладонь: – Крайнов… встроил в меня переключатель. Он…Синее свечение в её глазах погасло. Лира судорожно вздохнула: – Прекратить сопротивление. Протокол 17-Эпсилон активирован.Внезапно её тело содрогнулось. Из виска вырвался луч света, проецируя голограмму Крайнова: Лира вскрикнула, её пальцы впились в виски. Артем поймал падающий чип – тот самый, с маяком.

– Убей… меня… – прошептала она. – Пока он не…

– Нет! – Артем прижал её голову к груди. – Я найду способ. Обещаю.

Чип в его руке замигал красным – сигнал тревоги. Время вышло.

Он вывернулся, вспомнив уроки Грома: «Киборги слабы в с уставах». Удар в локоть – Лира взвыла, голосами человека и машины.