«Слежка? Соседи? Шакалы, живущие не в общине, а в городке?»

«Просто любопытствующие, — проворчала шолчица. — Им скучно, увидели тебя и решили проверить, в какой дом ты переехала».

«Только этого мне и не хватало! — возмутилась Кармель. — Шагу не ступлю в сторону этой Метелицы, и здороваться ни с кем не буду!»

Шолчица тихо фыркнула. Кармель осторожно выглянула из-за занавески, убедилась, что парочка ушла, а не задержалась возле ее окон и крыльца, и тоже фыркнула — выражая горячее неодобрение чужого любопытства.

Первая ночь в новом доме прошла спокойно. Возможно, потому что Кармель достала из коробки и повесила на стены ловцов снов — большой бордово-коричневый себе, кремово-белый — Рычеку. Вечерняя тишина, нарушаемая редким лаем собак и петушиным криком, перетекла в ночную и сменилась умеренным утренним шумом — все те же петухи, блеянье коз, которых повели по улице на пастбище. Окраина города напоминала село: к части домов прилагались огромные земельные участки, на которых были разбиты небольшие сады или разводилась мелкая живность. Кармель надеялась, что излишки урожая или забитых кроликов и птиц можно будет купить на рынке по доступным ценам. Продукты из супермаркетов Рычек ел хуже, и она понимала, что придется искать какую-то альтернативу.

Они позавтракали пампушками и привезенным с собой сыром, оделись и отправились на разведку — знакомиться с городом, магазинами и рынком. Кармель уже спрашивала хозяев, где находится почта, и получила ответ: «Рядом с рынком, универмагом и универсамом». Нужно было запомнить точное местоположение, выполнить отложенные заказы — кошелечные амулеты, свечи и две бутылочки — и отправить их покупателям. Заодно оценить, есть ли на почте очереди, и записать время перерыва, чтобы не топтаться под дверями.

Рынок, универмаг и универсам с почтамтом были, если так можно выразиться, центром цивилизации. Кармель отметила, что рядом находится автобусная станция — мало ли, вдруг машина окончательно сломается, а надо будет срочно куда-то ехать — и предложила Рычеку:

— Пойдем на рынок? Купим что-нибудь на бульон, я сварю суп, а еще посмотрим, есть ли какие-то овощи. Хочешь рагу? Или лучше салат?

— Не хочу, — лаконично ответил Рычек.

Кармель вздохнула и решительно направилась в рыночные ряды — пожилая волчица продавала куриные потрошки, из которых должен был получиться отличный бульон. Купив потрошки, она переместилась в колбасный павильон, оттуда — к зеленщикам, за луком, укропом и петрушкой, а оттуда к овощным рядам. Кабачки, огурцы, редиска, картошка, чеснок, помидоры, и... о, домашняя сметана!

Кармель набила две сумки, купила Рычеку малинового петушка на палочке — пусть побалуется леденцом, пока она сварит суп — и возле почты вновь столкнулась с парой шакалов. Не вчерашних, других, но похожих — шляпка на даме, старомодный костюм на ее супруге. Кармель поздоровалась в ответ на приветствие, а хорошего дня парочке не пожелала — слишком много шакалов, любопытство неприятно ерошит шерсть шолчицы.

«Если будет совсем невмоготу — переедем», — подумала она, сворачивая в проулок.

Шолчица неожиданно заворчала — с явным недовольством, но не произнося ни слова.

«Я не хочу, чтобы кто-то лез в мою жизнь, — напомнила Кармель. — Хватит, я этим сыта по горло».

4. Глава 3. Ярмил. Метелица и Логач

Дед Зиновий Ярмилу радовался искренне, плату за гостеприимство брал историями о большом мире и спецназовских делах — не выпытывая секреты, а интересуясь тяготами службы. И сам в ответ рассказывал то, о чем Ярмил осторожно начал расспрашивать. В первый приезд много не выяснилось, а когда Гвидон привез Ярмила в Метелицу во второй раз, у Зиновия гостил его брат, адвокат Клим. Деды ударились в воспоминания, и это открыло глаза на общую картину — далеко не все шакальи общины процветали. Были и зажиточные поселения, были и бедные, где обитатели или работали в коровниках, курятниках и на поле, или вносили ежемесячный денежный налог.