Прошло пять долгих лет…

Дверь трактира открылась с громким стуком, впуская в теплое помещение холодный морозный воздух и что-то, завернутое по самую макушку в дорогой и теплый плащ. Трактирщик сразу оценил материал и качество плаща, а также выглядывающую из-под плаща рукоять тяжелого меча. Эта самая рукоять была усыпана драгоценными камнями и стоила невероятных денег. В центре перекрестья клинка и рукояти умостился огромный изумруд. Просто колоссальных размеров. На такой камешек можно не только трактир купить, а и весь этот город, да еще столько же останется, если не больше. Да и сам меч был не простым оружием. Лунное серебро, которое никогда не тупится, не становится хрупким от старости. Бесценный меч. Такой меч, в пору королю носить, а не этому безродному. Все это трактирщик увидел и оценил мгновенно.

– Лучшую комнату, ужин, и ванну с горячей водой. И чтобы вода была именно горячей, а не, чуть теплой. Мое тело заледенело до костей, ненавижу холод, – голос говорившего мужчины, был чуть слышен, но трактирщик понял, что говорит с молодым господином, уж слишком нежным был голос. По столу прокатилась золотая монета и мгновенно исчезла в большой и пухлой ладони трактирщика.

– Для вас все самое лучшее, господин. Не желает ли молодой господин, чтобы ему помогли выкупаться. Моя дочь с удовольствием окажет такую услугу, – трактирщик уже мысленно потирал руки, предвкушая. А вдруг его дочь понравится господину, и он захочет щедро отблагодарить ее. А если не захочет, так ведь и заставить недолго.

– Приготовьте ванну, а помыться я смогу и сам. Помощь мне не нужна, а компания для помывки тем более.

Жена трактирщика взяла свечу и пошла вперед, показывая дорогу. Тяжелой поступью смертельно уставшего человека, вновь прибывший, пошел за ней. Он не заметил, как в углу шевельнулись две тени, а возможно просто не обратил на них внимания. Они же пристально следили за его перемещением. Они тоже заметили и дорогую одежду, и рукоять меча, а еще, что мужчина был очень уставшим. Короче он был легкой добычей. Двое громил решили, что господин просто обязан поделиться со страждущими. Ведь господь велел делиться.

– Вот ваша комната, господин. Надеюсь, вам будет здесь удобно, и вы захотите остаться подольше. Вам точно не нужна помощь?

– Я уже сказал, мне просто нужна ванна, ужин и отдых. Завтра я уеду. Да, и будить меня не надо, я встану сам. И принесите ужин в комнату и побыстрее, – с этими словами мужчина вошел в комнату и закрыл дверь перед носом трактирщицы. Она спустилась в зал, прошла на кухню и закричала:

– Чак, быстро натаскай воды в дальнюю комнату. Господин хочет помыться. А ты Герти, переодень платье, повяжи новый фартук и отнеси ужин этому мужчине. А вдруг, увидев тебя, ему понадобиться помощь в принятии ванны, – и она со смехом подтолкнула свою дочь к выходу.

Герти задрожала, но покорно пошла, выполнять требования матери. Она знала, как служанки помогают "мыться" господам. А потом бегают, к старой Гретхен, на опушку леса за настойками, чтобы избавиться от ненужного греховного плода. Она не хотела так, она ждала своего принца. Но знала, что этот день придет. Она и так оттягивала этот момент до последнего. Герти видела молодого человека, и он не показался ей очень опасным. Скорее измученным и уставшим, но не опасным. А вдруг он опять откажется, ведь вроде четко дал понять, что помощь не нужна. Но ослушаться мать, значит потом быть избитой так, что пару дней она не сможет ходить, а может и двигаться. Герти с подносом подошла к двери комнаты. За дверью было тихо, и Герти постучала.