Неосознанно, Эшли протянула руку и провела кончиками пальцев по нежной коже. Ленту с нее сняли и передали полицейским. Теперь от той вещицы остались лишь неприятные воспоминания. Как бы странно оно не звучало, но именно здесь, на шее, у нее не осталось совсем никаких синяков. Ни единого. Казалось, тот, кто напал на нее, просто играл. Играл с ней. Но для чего?

От этого становилось еще страшнее. Эшли нахмурилась. Что, если он решит повторить все это, только на сей раз постарается довести дело до конца? Как ей обезопасить себя? Она даже не смогла толком ответить на вопросы полиции, когда те приехали на место преступления. Она ничем не смогла помочь. Ни словами, ни воспоминаниями. Все что имелось у полиции, это ее машина, которую они перегнали, после того как сделали необходимые фотографии на месте. Они надеялись найти хоть что-нибудь.

Но Эшли понимала, что все это было бесполезно. Тот, кто подстерег ее на улице, скорее всего действовал очень осмотрительно. И даже ленту на ее шее он оставил специально. В этом она была уверена. В памяти всплыли другие ленты от которых она избавилась. Теперь она понимала, что ей стоило рассказать об этом полицейским. Как же она забыла об этом? Злость на саму себя и на собственную глупость одолела Эшли. Неужели это снова ее умение попадать в неприятности?

Понимая, что единственное ее спасение в полиции, Эшли снова посмотрела на врача.

— Скажите, могу ли я поговорить с полицейскими? — тихо спросила она, пока игнорируя пристальный взгляд Элизабет. Подруга сидела на стуле, сжимая собственные руки на коленях. В простой футболке и джинсах, Элизабет выглядела такой уязвимой и хрупкой. Паника и страх слишком очевидно проступали на ее лице. Эшли послала очередное молчаливое послание в сторону подонка, который напал на нее. Ей пришлось потревожить Элизабет, бередя ее старые раны.

Доктор Симони кивнул и внимательно посмотрел на нее, отрываясь от планшетки на которой писал назначение для медсестры. В его взгляде мелькнуло удивление.

— Вы вспомнили что-то еще? Если да, то это очень важно, — твердо сказал он.

Эшли покачала головой, о чем очень быстро пожалела. Переждав очередной приступ боли, она продолжила:

— Нет. Но есть кое-что, о чем я хотела бы рассказать полицейским. Это произошло раньше нападения.

Элизабет резко подалась вперед. Обеспокоенность стала еще очевиднее, обостряя без того тонкие черты ее внешности. Эшли едва не чертыхнулась. Будь у неё под рукой карандаши и альбом, она смогла срисовать с натуры эту чистую эмоцию беспокойства.

— А ведь я знала, что с тобой происходит что-то не то, — с обидой в голосе проговорила Элизабет, — Почему ты не рассказала?

Чувство вины с новой силой охватило Эшли. Дождавшись пока врач выйдет из палаты, она посмотрела на подругу, не зная что сказать. Может ей и правда стоило раньше рассказать все подругам. Они точно помогли бы ей.

— Мне казалось, что все это лишь плод моего воображения. Как я могла догадаться, что какой-то псих решил преследовать меня?

Эшли чувствовала себя так, будто оправдывалась перед подругой. Хотя, так оно и было на самом деле. Она понимала волнение Элизабет и с ужасом представляла что ее ожидает завтра, когда сюда нагрянут Лотти и Марла. Да они живого места на ней не оставят.

— Ты должна была все рассказать нам, — укоряя, продолжила Элизабет, — Я даже думать не хочу о том, что случилось.

Кивнув, Эшли улыбнулась. Наверное впервые за этот вечер у нее получилось сделать это искренне и от всей души. Она и правда поступила очень глупо. Ведь они четверо всегда держались вместе.