– Энергетический голод. – Шелест живо представил, как вечно сутулящийся майор пожал плечами, глядя на показания парящих в воздухе голографических приборных панелей. – Что касается цифр, – вновь зазвучал в коммуникаторе голос Ричарда Олсби, – то могу тебя «порадовать» – на борту корвета базировалось десять штурмовых групп. Каждая соответственно включала в свой состав тридцать шагающих лазеров. Вот и умножай.

Шелест умножил. Триста бродячих лазерных установок… Теперь их количество следовало поделить на статистически выверенный коэффициент невосполнимых потерь при прорыве стационарной обороны объекта и снизить степень потенциальной угрозы в соответствии с данными, снятыми уничтоженным зондом.

Все равно получалось многовато.

– У меня проблема иного сорта, – сообщил Рауль координатору. – Обнаружен «Нибелунг» с работающей силовой установкой. Я передаю координаты для орбитальной группировки слежения.

– Принимаю. А «LDL-55» тебя не беспокоят?

– Пока нет, – сухо ответил Рауль. – Они уже выполнили свою задачу, уничтожили реактор станции, и теперь, следуя программным приоритетам, должны охранять зону высадки. Радиус охвата по максимуму составляет пять километров.

– Понял тебя. Жди поддержки минут через семь, не раньше. Кстати, ты всерьез считаешь, что лазерные боты охраняют обломки корвета?

– Однозначно, – ответил Шелест и пояснил: – Данные сервомеханизмы имеют сравнительно небольшую степень программной свободы. Хотя острая необходимость в подзарядке вполне может пригнать их сюда: судя по всему, реактор «Нибелунга» – единственная энергетическая аномалия на всей поверхности станции.

– Согласен. Я отдаю приказ на старт двух модулей огневой поддержки. Пусть блокируют направление на корвет, пока ты занимаешься штурмовым носителем. Что намереваешься предпринять?

– Выдвинусь поближе под прикрытием своей группы. Тут на поверхности станции непонятное возвышение. Сплошной металл, из-за него сканирующее излучение не пробивает до основания «Нибелунг».

– Понял тебя. Советую дождаться, пока группировка спутников закончит подвижку.

Рауль не стал пренебрегать советом координатора, но передислокация аппаратов слежения не внесла ясности, скорее данные, полученные с их сенсоров, лишь усложнили общее восприятие обстановки.

Сразу за возвышением, которое Рауль продолжал мысленно называть «баррикадой», располагался относительно ровный участок неповрежденной поверхности древней станции. Создавалось впечатление, что кто-то намеренно очистил пространство вокруг «Нибелунга» от разного рода обломков, лишь бронеплиты под днищем штурмового носителя вздымались пологими волнами, немо свидетельствуя об аварийной посадке корабля.

Последним штрихом к картине, окончательно сбившим с толку капитана Шелеста, стало абсолютно неуместное сооружение в виде двадцатиметрового арочного прохода, сиротливо возвышающегося посреди расчищенной площадки.

Изучив конструкцию посредством сканеров орбитальной группировки, Рауль пришел к выводу, что ее возраст составляет от силы две-три сотни лет. Внушительных размеров арка, непонятно кем и с какой целью возведенная на поверхности древней станции, смотрелась будто распахнутые настежь ворота в иной, неподвластный пониманию мир, – эстетика ее форм несла нечто неуловимо тонкое, основанное на чувственных ассоциациях архитектора, воплощенных в плавных линях изящных, но не вычурных изгибов.

Парадокс. Особенно остро неуместность данной конструкции ощущалась, когда взгляд проходил сквозь образованный ею проем и… вместо ожидаемого иного пространства находил лишь ровное поле плотно пригнанных бронеплит да искореженную ураганным огнем надстройку комплекса противокосмической обороны…