Вероятнее всего, боги решили вмешаться в битву и сохранить жизнь светлого вождя. Враги секирами пытались его достать, но постоянно промахивались, а боевой конь раджана бил копытами и рвал зубами волкокрысов, ловко увертываясь от их острых зубов. Видно боги даровали коню чудесную силу.

Боевой подвиг могучего Рамира вдохновил и ратников и степняков. Круша врагов, они прорвались к волокам и факелами их подожгли. Яйца чудищ были заботливо укрыты сеном, и оно вспыхнуло ярким пламенем.

У стены огня в смертельной схватке метались всадники и чудища, покрывая снег горами трупов и кровью. Около сотни поганых бросились на прорыв в степь, но и там они нашли черного беса смерти с разящим копьем в образе бея Садыка. По приказу Рамира степняки истребили попытавшихся прорваться израненных людоедов всех до единого.

Глава пятая

Потери людей были ужасны. Вездесущие вороны стаями кружили над сотнями порубленных, разорванных людей, вперемежку с отвратительными трупами поверженных чудовищ. От орды бея Садыка осталось около четырех сотен всадников. Меткие лучники – степняки, во главе со своим хоробрым ханом, пали в полном составе, защищая стену.

Черная печаль и ненависть поселилась в сердце уцелевших ариев. Они, как вороны, выискивали раненых поганых и остервенело добивали их.

Волхв, как всегда, появился внезапно по – конному, поясно поклонился Рамиру и молвил:

– Великий! На роду твоем написано быть раджаном потому, как имеешь ты силу неодолимую, божественную и народ это чует. Пока сила в тебе дремала, ты мудро правил родами с помощью своего ума. Но в трудное, судьбоносное время для всех людей, обитающих ныне на земле, ты стал всемогущим и одолел мерзкого беспощадного врага, пришлого из кромешной тьмы. С будущим выступлением в теплые края тебе придется повременить. Ныне нет у нас сил, чтобы пройти нелегкий путь, полный опасностей. Надобно силенок подкопить , а бабам нарожать и вырастить воинов, взамен погибших за правое дело. По обычаю, все тела славных ратников—кшатриев мы предадим очистительному огню на поленницах, дабы их останки не гнили и не заражали хворями матушку землю, а души вознеслись в чертоги бога Рода. Поганых тоже надобно сжечь дотла в волчьих ямах, бесславно, плюя на их смердящие трупы. Железные секиры поганых полезно срочно и тайно собрать и пустить в дело. Они слишком тяжелы и неудобны для рук человеков, а для трехпалых лап ящероподобных –  в самый раз…, – и ведун указал на торчащую из кровавой кучи когтистую серую лапу.

Подскакал баюн Садык, мешком сполз с взмыленного конька, пал ниц перед окровавленным раджаном и залопотал. Волхв перевел с тарабарского:

– Баюн сказывает, что все его степняки хотят быть рабами великого и несокрушимого раджана, да пусть духи оберегают его во все времена.

Рамир тепло посмотрел на бея и повелел:

– Встань с колен, хоробрый баюн Садык! Рабов из ваших мне не надобно, но желающих поработать на рудниках, приглашаю за щедрую плату. Ныне каждая пара рук – на вес золота. Твой народ свободен и может уйти на все четыре стороны. Уходите!

Баюн Садык не поспешил встать с колен, затарабарил, зыкая во все стороны щелками глаз, а кудесник перевел:

– Божественный раджан! Нам никак нельзя идти в степи. Воинов у нас осталось мало. Как нам защитить своих женщин, детей и скот? Позволь, о великий, нам остаться на круг, кочевать недалеко от стены и помогать твоим родам в делах насущных…

Раджан строго взглянул на бея и предупредил:

– Баюн Садык! Если твои люди будут замечены в озорстве – прогоню. А пока повелеваю: быть по твоему прошению!

Окинув суровым взглядом коленнопреклонных степняков, Рамир вскочил на коня и повелел ратнику – гонцу передать князьям и воеводам последние повеления. Сам же, в сопровождении своего друга и советчика волхва, отправился в городища созывать народ для дел печальных и насущных.