Женка – согдианка, вне себя от радости, бросилась Рамиру на шею. В углу светлицы жались счастливые дети. Все семейство обратилось к богам и славило их за заботу об отце и муже, вернувшемся из кровавой сечи живым и невредимым. В родовых гнездах ариев не было принято оплакивать погибших. Этот народ твердо верил, что дух умерших со временем переселяется в народившиеся тела людей или других живых существ.

Сборы тел погибших ратников продлились три дня. Их складывали на высокие поленницы и прикрывали венками из сосновых и еловых лап, вместо отсутствующих в зимнюю пору цветов. В это время люди уже свалили жуткие останки чудовищ в волчьи ямы и огромные костры пылали все ночи, чтобы дотла сжечь поганое мясо и кости.

На третий день, с раннего утра, к поленницам потянулись толпы людей. Никто не проливал горьких слез, чтобы не гневить богов. Волхв, одетый в ритуальные белые одежды, обратился к толпе с речью. Он перечислил все имена павших и заверил родичей, что боги не оставят души храбрых воинов— кшатриев и переселят их в светлые, теплые заоблачные земли для отдохновения от дел земных, а когда им будет угодно – поместят их в тела новорожденных людей и животных. По его сигналу факельщики подожгли поленницы, и они запылали ярким очистительным огнем. Славя богов и обращаясь к ним с просьбой о милосердии, люди воздели руки к небу.

Убедившись, что пламя сожгло останки павших героев, процессия последовала в городищи, чтобы тризной из хлебов, каши и баранины принести жертву богам.

Родам победа далась нелегко. Многие кузни и литейные опустели. К наковальням стали подростки. Рабочих рук катастрофически не хватало.

В это нелегкое время в городище раджана прискакал со стены гонец с тревожной вестью. В степи появилась неведомая рать и выдвигается в сторону стены. Рамир воздел руки к небесам и взмолился, чтобы боги проявили милость и помогли сохранить родичей от новой беды.

Ударили в набат. Бронзовые колокола звонко оповестили городища, и малочисленная рать ариев поспешила к стене. Заскочив по лестнице на гребень гигантского оборонительного сооружения, раджан ахнул: вся бескрайняя, истоптанная боями снежная степь пестрела всадниками. Лихорадочно соображая о способе обороны земель ариев от грозного врага, вождь внезапно понял, что у него нет достаточных сил, чтобы на этот раз остановить супостата. Нескольким сотням ратников и жалким остаткам некогда бесчисленной конницы бея Садыка не под силу было справиться с многочисленными ратями грозного врага.

Из центра приближающейся конницы отделилась группа всадников с зелеными тряпками на древках копий и поскакала к стене. Когда группа приблизилась на расстояние, чтобы Рамир мог ее хорошо разглядеть, конники остановились. По богатым одеждам и улыбающимся лицам вождь ариев внезапно, с облегчением, понял, что на сей раз битвы не будет.

От группы отделился могучий, черноволосый, горбоносый всадник в богатой лисьей шубе, сверкающем бронзовом шеломе и помчался к стене. Это был воевода пришлых.  Вельможа крикнул на козарском языке, который благодаря тесным торговым отношениям, хорошо разумели арии:

– Великий раджан! Всемилостивейший каган, да пусть вечно и мудро правит он на этом свете, передает тебе через мои недостойные уста слова дружбы. Он прислал эти рати для помощи в одолении злых сил, которые осмелились пойти на повелителей огня – наших надежных соратников, умельцев и торговых друзей. Судя по кровавым пятнам на стенах, снегу и следам пожарищ, мы опоздали, о чем просим вашего высокого прощения. Но мы спешили, и кони наши устали. Открой же ворота и прими нас как гостей, великий раджан!