Хранение русских исторических традиций не было музейным и только бытовым, но имело глубокие моральные и духовные основы и задания.
В этой борьбе за русскую культуру, русский язык и русские традиции выявились три свойства русского человека: его талантливость и изобретательность, проявившаяся во всех областях жизни и творчества, его необыкновенная приспособляемость к местным условиям, когда интеллигенты, никогда не занимавшиеся физическим трудом, становились к станку или делались шофёрами такси, и, наконец, глубокое пренебрежение к так называемому «комфорту» и довольствование малым.
Русское зарубежье никогда не забывало своей родины, всегда было обращено к России и работало ради неё. Не забывало оно и родного русского языка и боролось за его чистоту. Особенно велика заслуга в деле хранения русских традиций и русского языка принадлежит русским женщинам, которые, в своём огромном большинстве, были неутомимыми труженицами и много способствовали воспитанию молодых поколений.
Настоящая книга имеет целью показать грядущим поколениям, что рассеянные по всему свету русские за своё полувековое пребывание вне родины много потрудились, много испытали и многое создали.
2. История русского зарубежья
История русского зарубежья делится на три периода, значительно отличающихся друг от друга как по численности, так и по составу.
Первый период идёт от начала образования зарубежья в 1920 году, когда в пределах России, кроме Дальнего Востока, окончилась Гражданская война и были определены границы между РСФСР и лимитрофными государствами. Он продолжался до Второй мировой войны.
Второй период охватывает военные годы, когда всякая деятельность русских организаций была или совсем прекращена, или сведена до минимума.
Третий, послевоенный период, разнится от предшествующих, так как почти всё старшее поколение, начавшее свою деятельность ещё в России, умерло, лимитрофы вошли в состав СССР, дальневосточный русский центр был целиком ликвидирован, а из Европы началась тяга за океан. Волна беженцев из СССР (ди-пи) тоже в значительной мере перебросилась в Америку и в Австралию, и в Западной Европе, прежнем несомненном центре русского зарубежья, осталось только часть среднего поколения и два молодых поколения, которые лишь частично можно причислить к русскому зарубежью. Большинство молодых уже окончательно вошло в жизнь тех стран, в которых они родились и где часто родились даже их родители. Они несут свой культурный дар в мировую сокровищницу, но его едва ли можно причислить к «вкладу русских в мировую культуру».
Несмотря на прилив новых сил после войны, русское зарубежье сократилось численно почти в пять раз, поэтому необходимо дать сведения о том, как оно образовалось и оформилось вначале и как оно жило в период своего полного расцвета до Второй мировой войны.
Русское зарубежье оказалось с первой поры, особенно после признания советской власти великими державами в 1924 году, на совершенно особом положении, не имевшем прецедентов ни в международном праве, ни в истории. Ввиду этого надо, хотя бы кратко, определить его международное положение и параллельно дать картину его самоустройства и организации.
С другой стороны, только первый, довоенный период, подходит под наименование «Зарубежной России», так как она числила в своих рядах не только цвет русского интеллигентного общества, науки и искусства, но и русские культурные меньшинства лимитрофных государств.
Международное положение русского зарубежья
Образовавшиеся после Октябрьского переворота правительства были, в отношении международного права, непризнанными. Только одно правительство генерала П. Н. Врангеля, в силу договора, подписанного от лица Франции де Мартелем осенью 1920 года, оказалось на особом положении, и, в момент эвакуации в ноябре того же года, французское правительство, в лице его главы и одновременно министра иностранных дел Жоржа Лейга, приняло под своё покровительство всех выехавших из Крыма как военных, так и гражданских лиц. Впоследствии статут «протежэ» (покровительствуемых) не был применён к русским во Франции, но вначале как глава правительства ген. Врангеля А. В. Кривошеин, так и министр иностранных дел П. Б. Струве имели непосредственные сношения с французскими органами власти.