Образец нансеновского паспорта в Болгарии

Если передвижение русских из страны в страну было до чрезвычайности затруднено, то и пребывание «на месте» было связано с многочисленными формальностями. Сперва иностранцам выдавались постоянные карточки, вскоре они были заменены двухгодичными и пятигодичными, и только значительно позже была введена категория привилегированных иностранцев, получавших вид на жительство на десять лет. Если в Париже обмен карточек был относительно лёгким, хотя приходилось терять много времени в очередях, то в провинции и даже в окрестностях столицы вместо новой карточки выдавалась расписка, небольшая бумажка, по которой русский должен был жить в течение многих месяцев. Виды на жительство были разные – для трудящихся, для нетрудящихся, для коммерсантов и для ремесленников (работавших на дому). За карточки взималась плата, которая была часто, особенно для нетрудящихся, старых или неимущих, непосильной. Правда, можно было хлопотать о снижении платы и даже об освобождении от неё, но это требовало значительной затраты времени, и в этом оказалась благодельность русских представительств, которые принимали на себя хлопоты и выдавали соответствующие свидетельства.

Самым большим затруднением в получении вида на жительство была рабочая карточка, без которой не выдавался документ рабочей категории и всякая работа становилась невозможной. Ограничения права на работу были, может быть, самой страшной страницей в жизни зарубежья. Существовали не только рабочие карточки, но и «благоприятные отзывы» Бюро Труда, без которых карточки не выдавались. Этот так называемый «Ави фаворабль» давался иностранцу при условии отсутствия спроса на труд со стороны французов в данной профессии, а карточка отмечала, в случае согласия, профессию, вне которой иностранец не мог работать. В связи с экономическим кризисом начала тридцатых годов, ограничения труда поставили многих русских в безвыходное положение. Только благодаря хлопотам «центрального офиса» и отдельных общественных организаций, как Земгор (Н. А. Недошивина) или бюро С. М. Зерновой, удавалось спасти буквально от голодной смерти русских, не получивших права на работу. В отношении рабочих на заводах вопрос был менее трагичным, и тысячи русских, занимавшихся в России интеллигентным трудом, были принуждены стать у станка на заводах Рено и Ситроена. Другие, и это считалось привилегированным трудом, сделались шофёрами такси.

С правом на труд, выдачей документов на проживание и их просрочкой из-за неимения денег на их оплату, с небольшими нарушениями правил общественного порядка и, в частности, движения по улицам, была связана другая страшная страница жизни русских трудящихся – высылка на границу государства, с последствиями которой годами боролись русские представительные организации и Франко-русское объединение. Русский, по отбытии краткого ареста после нарушения полицейских правил, часто высылался из Франции, но, так как его не принимала никакая другая страна, он возвращался с границы и переходил на нелегальное положение, которое необходимо было урегулировать.

Наконец, самой непопулярной мерой, вызывавшей законные нарекания всех трудящихся, а главное нуждающихся и стариков, было введение так называемого «Нансеновского сбора». Русские не только должны были платить за виды на жительство, но последние облагались, согласно постановлению Международной конференции в Женеве, особым сбором в золотых франках, половина которого шла на русские благотворительные нужды, а половина на нужды женевских учреждений. Для распределения половины сбора был назначен министром иностранных дел особый комитет в составе гр. В. Н. Коковцова, Н. Д. Авксентьева и Н. В. Савича. Хотя была возможность добиться снижения сборов (семь с половиной золотых франков вместо пятнадцати), нансеновский сбор был тяжёлым налогом на русских. Во Франции он был введён декретом 29 июля 1936 года.