Собрание состоялось в большом зале Лютеция в Париже и явилось результатом делового объединения большей части русского рассеяния. Председатель Русского комитета гр. В. Н. Коковцов дал полный отчёт о работе русских представительных учреждений и их борьбе за право на жизнь и труд. Ген. секретарь подготовительной комиссии прочёл обстоятельный доклад о деле объединения зарубежья. Собрание выбрало 55-членный комитет, который в свою очередь избрал шесть делегатов в Эмигрантский комитет.

Со своей стороны, Совет общественных организаций, объединявших 33 организации, переизбрал в председатели А. И. Коновалова и избрал тов. председателя М. С. Зернова и А. А. Титова, а ген. секретарём – П. П. Юренева.

Последний состав Эмигрантского комитета был: председатель – В. А. Маклаков, представители от Русского комитета – И. А. Акулинин, П. А. Кусонский, М. А. Кедров, бар. Б. Э. Нольде, Н. В. Савич и Я. И. Савич, а от Совета организаций – В. Ф. Зеелер, К. Р. Кровопусков и Я. Л. Рубинштейн.

Так как в оба комитета, образовавшихся в Париже, входили центральные организации, имевшие свои отделения и представителей во всех странах русского рассеяния, то работа их, и в частности Эмигрантского комитета, не ограничивалась Францией, а распространялась на всё зарубежье.

Жизнь русских, покинувших свою родину, была трудной, и им приходилось сталкиваться с многочисленными ограничениями их работы и передвижения. Главными проблемами, стоявшими на их пути, были:

1) подчинённая многим и часто непреодолимым формальностям трудность передвижения, когда для переезда из одной страны в другую требовались особые разрешения, выдававшиеся зачастую после хлопот, продолжавшихся по несколько месяцев;

2) трудности с получением документов на проживание в отдельных странах;

3) ограничения в отношении труда, так называемые процентные нормы, применявшиеся к иностранцам;

4) высылки на границу за незначительные правонарушения без возможности переехать в другую страну;

6) дополнительная пошлина на русских и армян в виде «Нансеновского сбора» и, наконец,

6) обязательная воинская повинность для русских, которые не были натурализованы.

В отношении Франции надо заметить, что принятие выехавших из Крыма русских под покровительство Франции не имело практических последствий. Уже в конце 1920 года правительство Жоржа Лейга заявило, что, ввиду окончания военных действий и ликвидации армии ген. Врангеля, оно снимает с себя обязанность поддержки выехавших военных, но и в отношении гражданских лиц не был применён режим «протежэ» (покровительствуемых), который применялся, например, в отношении жителей Сирии и Ливана. Русские в 1920 году оказались во всех странах на положении иностранцев, с той разницей, что все другие категории имели свои правительства, которые могли их защищать, и они имели возможность быть высланными в свои страны, тогда как высылаемые русские не принимались ни одной страной и переходили на нелегальное положение.

В отношении передвижения различные страны ввели для русских особые свидетельства, выдаваемые местными властями, на которые ставились визы. Так как эти свидетельства состояли из простого листа бумаги, то они часто переполнялись отдельными печатями, особенно если русскому приходилось проезжать через несколько стран. Даже если он в них не останавливался, требовались проездные визы. Приходилось для этого приклеивать к свидетельству листы бумаги. Поэтому русские учреждения ходатайствовали о замене листов книжками, что было, наконец, разрешено, и почти все страны стали выдавать так называемые «Нансеновские паспорта», обладание которыми, однако, нисколько не облегчило дела передвижения.