Сложно сказать, был ли Закир Рамиев, являясь одним из уважаемых членов попечительского совета медресе «Хусаиния», знаком с учителем Габдуллой. А вот события в Орске свели их ближе. Как только основался в Орске, Г. Давлетшин начал издавать газету «Ирек йолдызы» («Звезда свободы») на татарском языке. На первой странице этой еженедельной газеты размещались декреты, указы и другие правительственные документы, на второй и третьей – статьи на политические темы. Четвёртая страница была отдана литературе и сведениям о культуре. (В городском музее Орска хранится номер этой газеты, отпечатанный в июле 1921 года. На литературной странице этого номера, к примеру, размещено одно стихотворение Тухфата Ченакая и анекдоты.) И комиссариат Давлетшина, и редакция газеты располагались в здании прежнего клуба «Шарык». В 1920–1921 годах Дэрдменд захаживал сюда. Наверное, в основном, чтобы ознакомиться с печатными новостями и состоянием дел в мире.

Жена Г. Давлетшина Халима-апа, дочь старшего брата драматурга Мирхайдара Файзи, примерно так вспоминает те годы: «Рабочее место Габдуллы было в доме, издавна считавшемся культурным центром татар. Тут же гудит молодёжь, заглядывают красноармейцы, воюющие с бандами. В этом же доме проходят лекции для мусульман, ставятся концерты. Там же можно почитать газеты из Москвы или Оренбурга. Там же издаётся и хранится подшивка газеты «Ирек йолдызы». Я тоже помогаю Габдулле. С лета 1920 года в этот дом стал захаживать и поэт Дэрдменд. Видимо, хотел быть в курсе мировых событий. Часто они разговаривали с Габдуллой. Я старалась выходить из комнаты, чтобы не мешать им».

Эти беседы с бывшей гимназисткой Орска Халима-апа Давлетшиной, в ходе которых мы обсуждали события тех лет, состоялись в 1971–1972 годах в Москве. Со времён её встреч с поэтом прошло лет пятьдесят, и воспоминания пожилого человека уже поблекли с годами. В разговоре Халима-апа часто отвлекалась на рассказы о своей семье и близких, не имеющие отношения к Дэрдменду. Время от времени я старался вернуть её к интересующему меня вопросу. Спрашивал, перебивая:

– Не публиковались ли какие-нибудь стихотворения Дэрдменда в «Ирек йолдызы»?

Халима-апа отвечала:

– Не помню, ведь с тех пор уже столько лет прошло. Позже столицу Казахской автономии перенесли в Кзыл-Орду. Наверное, все газеты и документы того периода сейчас в Казахстане находятся.

Да, возможно, и на самом деле так. Ведь Оренбург в 1920–1925 годах был столицей Киргизско-кайсакской (казахской) советской автономии. В те годы в этих краях практически не принимали каких-то категорических мер в отношении бывшей местной интеллигенции или инакомыслящих. Преподаватели медресе «Хусаиния» продолжали обучать тех же студентов в том же здании. Лишь название учебного заведения было переименовано из «медресе» в «Институт народного просвещения». И члены семей Закира и Шакира Рамиевых до 1926 года жили в своих домах-усадьбах. (В центре Оренбурга до сих пор сохранились знатные кирпичные дома обоих. Уничтожены лишь дворовые постройки и просторный сад за домом Шакира.) Преследования инакомыслящих и «буржуев» начались, лишь когда здесь снова было размещено губернское управление. Дети Закира Рамиева со своими семьями тоже были вынуждены разъехаться кто куда. Их родной дом был отобран… Дочь Зайнап и зять Ярулла Вали в конце 1926 года отправились в Уфу, обратившись за покровительством к Ризаэддину Фахретдинову. Ярулла был вскоре назначен бухгалтером муфтията. Оставившая мужа в Ташкенте, Рауза переселилась в Баймак, где жил тогда её брат Искандер с женой. По словам Башира Рамиева, она там вскоре и умерла…