В один момент Заре вдруг показалось, что в окно постучали. Это был не шум ливня, а именно отчётливый ровный стук – раз, два, три. Она подскочила с постели и бросилась к окну, настолько поверив, что это стучали нарочно, что даже не засомневалась ни на минуту.

– Наверное, у кого-то случилась беда, – решила Зара, – Вот и пришли за помощью ко мне, а раз не испугались даже непогоды, значит что-то совсем серьёзное стряслось.

Она накинула на плечи шаль и поспешила в сени.

– Кто там? – прокричала она в темноту сеней, силясь перекричать шум бури.

Вместо ответа в дверь постучали. Чётко и ровно, так же, как и в окно, три раза – раз, два, три. Вдруг у Зары возникло нехорошее предчувствие, холод пробежал по спине. Она остановилась, уже было занеся руку к щеколде, прислушалась к своим ощущениям. Здесь, в сенях, гроза грохотала ещё громче, потоки воды барабанили по крыше. Ветви берёзы, растущей у крыльца, хлестали по небольшому оконцу, почти под самым потолком.

Внезапно что-то промелькнуло в окне, прижавшись на миг к стеклу бледным пятном. Зара вздрогнула – что это? Будто кто-то заглянул и тут же отпрянул прочь.

– Кто там? – вновь спросила Зара.

Что-то пробурчало за стеной, заскреблось в дверь. Зара стояла, сомневаясь, не зная, что ей делать.

Она подошла вплотную к двери, прижалась к ней ухом, вслушалась.

– Открой, – неожиданно протянули с той стороны.

Зара подпрыгнула от испуга, но всё же до сих пор не понимала, как ей поступить. С одной стороны, кто-то стучится и просит открыть. Может беда у кого стряслась в деревне. С другой – предчувствие её говорило о том, что ничто доброе не может прийти к человеческому жилью в такую ночь.

Поколебавшись несколько мгновений, Зара всё же скинула навесной крючок на двери, повернула щеколду, и резким движением распахнула входную дверь. Сначала она ничего не могла разглядеть из-за непроглядной тьмы и ветра, что ударил ей в лицо, сорвал шаль с плеч, закрутил распущенные волосы, растрепал, запутал. От ледяного дождя перехватило дыхание.

– Кто здесь? – снова крикнула Зара, вглядываясь в темноту ночи.

Слабый смех послышался откуда-то сбоку.

Зара повернула голову, прижала ладонь к лицу, укрываясь от ненастья, и в этот момент сверкнула очередная молния, и в её мертвенно-бледном свете Зара увидела девушек, что находились во дворе.

Их было пятеро. Одна из них сидела на заборе, две другие примостились внизу, на траве, четвёртая стояла почти у самых ступеней крыльца, а пятая же, которую Зара поначалу даже и не заметила, восседала на ветке берёзы, что жалобно стонала от порывов ветра, качаясь туда-сюда. Все девушки были простоволосы, их длинные тёмные волосы закрывали плечи, спускались до самых пят, одеты они были, все как одна, в белые то ли платья, то ли сорочки, из-под которых выглядывали босые ноги. Лица девушек были белы, как снег, глаза чернели глубокими провалами, а губы растянуты были в улыбке.

– Здравствуй, Зарочка! – нараспев затянули они, и Зара узнала этот голос. Именно его она слышала за стеной. Так вот кто бродил вокруг избы, да пел протяжную песню. Значит не показалось ей.

Зара молчала, глядя на непрошеных гостий.

– Что вам нужно? – спросила она.

– Рубашечку, рубашечку дай, – запричитали они наперебой, – Для ребёночка.

Зара отступила назад, испугавшись вдруг, но девушки, видимо, почуяли, что она собирается закрыть дверь, и мигом оказались у крыльца, Зара даже не поняла, как они успели проделать это так скоро.

– Рубашечку дай, – прошептал кто-то в самое ухо, и схватил Зару за запястье.

– А ну, – рассердилась вдруг она, почуяв злость внутри, – Отпусти! Не то худо будет вам!