Осматриваясь вокруг, Зара ползком двинула в обратный путь к окраине селения. Через некоторое время ей пришлось ползти, хоронясь за мелкими кустиками, мимо трех артиллеристов. Она, уже было, незаметно проползла мимо спящих солдат, как вдруг один из артиллеристов глухо кашлянул и зашевелился. Затем он словно ящерица поднял свою голову и огляделся вокруг. Солдат так и застыл от удивления. От него буквально в двух-трех шагах, впившись в него светлыми глазами, затаился молодой горец.

– Кара-у-у-л…, – прошипел солдат, от испуга потеряв голос, и тут же замолк его поганый язык навечно, раскрыв, перерезанное кинжалом горло. Разъяренным барсом подскочила девушка к остальным артиллеристам, разбуженным напарником. Но лишь грозной змеей скользнул меж врагов клинок кинжала, и эти солдаты замолкли навсегда, не успев даже вскрикнуть. Вслед за этим девушка исчезла за зарослями кустарников и спешно удалилась. Трое артиллеристов остались лежать, опершись об колеса пушек, словно бы во власти сна. Но был вечным этот страшный сон.

Разъяренные три сотни горцев-всадников, словно шквальный ветер, неслись по лесной дороге. Клубы пыли высоко поднимались из-под копыт их могучих коней. Как всегда впереди них летел на своем коне Висит. Всадники растянулись длинной вереницей по дороге. Лишь по двое или одному всаднику могло поместиться на узенькой лесной дороге. Казалось бы, по всем правилам наступления отряд должен был сначала дожидаться, пока разведчики добудут сведения о расположении противника. Но горцы были во власти ярости и потеряли всякую осторожность. Единственно чего они сейчас жаждали это скорейшей встречи с ненавистным врагом, если даже он был во сто раз сильнее их. Лишь немного впереди, на видимом расстоянии от отряда мчались разведчики Эрзу и Леча. Даже Висит любивший повторять поговорку «торопливая душа лишилась тела» был во власти ярости и бешенства, поэтому летел на своем могучем коне впереди всего отряда. Когда вдали показались смутные очертания селения, Висит немного пришел в себя и попытался малость осадить коня. Но, по всей видимости, отряд уже давно обнаружил себя, шум, поднятый тяжелыми копытами коней, не мог не долететь до неприятеля.

И действительно генерал уже отдал приказ своим офицерам, чтобы те подготовили солдат, рыскавших и мародерствовавших по селению, к отражению атаки горцев. По приказу генерала офицеры немедленно послали подкрепление к дозорным, чтобы отвести их к исходным позициям. Когда же полковник артиллеристов доложил генералу, что двое артиллеристов найдены убитыми, тот и вовсе озверел и начал кричать на всех, кто попадался ему на глаза. От генерала доставалось и офицерам без разбора старшинства, и рядовым солдатам, с отрезвевшими и выпученными от растерянности глазами мечущимся под ногами у командующего чуть ли не сбивая его с ног.

К этому времени разведчики Эрзу с Лечой уже были рядом с убитыми двумя дозорными солдатами, но задерживаться они не стали, основной отряд во главе с Виситом наступал им на пятки. Скоро и первые всадники отряда промчались мимо распростертых посреди дороги тел дозорных солдат. Висит надеялся успеть настигнуть ненавистных врагов, пока те не успели организовать достаточно крепкую оборону для встречи отряда огнем из орудий и ружей. Отряд всадников уже почти сравнялся со своими разведчиками, старавшимися все же выяснить, где слабое место в обороне у противника, когда им навстречу, вдруг, словно из-под земли выросли с десяток солдат спешащих на выручку своим дозорным. Они толком не успели и прицелиться из ружей, когда разъяренные горцы молниеносно смяли их и мгновенно прошлись по ним шашками.