Даже девочка-врач по УЗИ, узнав немногочисленные подробности моей истории, сравнив февральский и апрельский снимки, тихо и твердо мне говорит: «Вы все делаете правильно. Только так и надо» И никакого притворно-официозного формализма, когда я в ответ на ее вопрос о дальнейшем пути чуть-чуть рассказываю о Перу. Слушает внимательно, и в конце также твердо сообщает: «Я буду держать за Вас кулачки, и пусть у Вас все получится!»

Лялькина подружка приехала и застала меня еще в том посредственном состоянии после процедуры ОСГ.

– Это ничего, – объясняю я ей свой вид, – здесь уже прояснили, это последствия процедуры. Дальше будет по-другому. Только с операцией не могу решить ничего.

– Но Вы же неспроста год назад ездили в Перу, значит уже знаете, что Вам делать? Я вот сразу подумала, что у Вас только этот путь, так это все было своевременно. Вы узнали, работали с этим…

Три раза ДА! Сама об этом думала неоднократно. Еду, конечно еду. И пойду в этом до конца. А что сейчас? Очень тягостно ничего не мочь решить. Ну как-то думалось, что возьму только самое необходимое. Я же без войны с кем-либо, без вызова, без осуждения и разоблачения «неправильностей» медицинской системы. Просто у меня такой путь, а у кого-то другой. И казалось, что может получиться вот так – когда надо срочно и быстро, когда некогда размышлять, просто взять и сделать экстренно необходимое. А кто сказал, что «экстренно»? В этой системе координат это так.

Смотрю на своих родных, поддерживаю разговор о необходимых мелочах в больнице… Делаю все буднично, но знаю, что это не я. Отвечаю привычно на немой вопрос Дишки – ок! идем по графику. А сама пытаюсь найти в его взгляде хоть какое-то разрешение. Услышала как-то, что он тихо говорит маме: «Она не собирается на операцию…»

При мне делают вид, что все и правда по графику, и мой провал – тоже. Один только раз сказали оба: «Ну, это ты только сама можешь решить». А я кивнула – конечно. Но я не могу – исчезла опция «Решение».

А может, я заблуждаюсь, что можно таким путем – по чуть-чуть везде? Мне очень страшно от этой мысли. Я вроде как торгуюсь с кем-то. Пусть вырежут, а остальное я доделаю сама и по-своему. И паузу себе выделила на прием растения. Что-то упорно не сходится у меня. Нет внутри соответствия, и спокойствия нет. Тянет в разные стороны – зачем иду на операцию? Зачем иду к исцелению в Перу? И что значит моя убежденность, что мой диагноз – это только повод, разобраться надо кардинально и навсегда? Тогда операция зачем? Разбираться так разбираться, сколько хватит сил и без ожиданий, без гарантий, без доказательств – без всей этой человеческой мутотени. Если приняла, если решила что буду теперь по-другому…

Нолиссе:

«…позволь мне тебя потеребить еще раз – проблема раздирает, не могу принять решение.

Это все по поводу операции.

Надо мне ее делать или нет – и не могу себе ответить на вопрос «зачем»?

Т.е. получается меня так захватила эта машина сразу, как только обратились к врачам, что вроде и места не было в голове для выбора – делать надо, причем срочно и все тут.

Дальше было мое решение – принимала чучуаши, как Миель сказал, потом болиголов пошел курсом, госпитализацию я отодвинула, чтобы уложиться по срокам на один курс болиголова.

Есть результат, да и принял меня, реакция медицины понятна и предсказуема.

А я для себя не имею внутреннего понимания – нужна будет эта операция в принципе или нет?

Фактор первый – конечно от сомнений и от головы «а вдруг не сработает что-то».

Фактор второй – когда все исчезнет, эти ткани надо будет все равно оперативным путем удалять, они же не станут прежними? Я так понимаю, что оно все отомрет…