– Ясно, – легко согласился Эрик, недоуменно пожав плечами, после чего, отодвинувшись от меня, снова вольготно развалился на моей постели. – Так что там у тебя за подозрения? – напомнил он.

– Скажу, если поклянешься мне, что никому, даже своему отцу, не расскажешь об этих моих подозрениях…

– Только если мы клятву скрепим поцелуем! – ухмыльнулся этот гад, озабоченный собой любимым.

– Эрик, никаких поцелуев!

– Ну, хотя бы в щечку, – заканючил он, издеваясь над моей нервной системой.

– Нет!

– Ну, тогда, хотя бы в плечико!

– Эрик! Я же сказала никаких поцелуев!

– Злая ты Каро!

– А ты… неисправимый бабник!

– Хорошо! Я клянусь тебе, что никому не расскажу о твоих подозрениях, даже своему отцу!

– И отчиму! – добавила я.

– Я же сказал!

– Я тебя знаю, потом съедешь на не уточненной до конца формулировке, – не сдавалась я.

– Каро, я и так знаю, что ты покрываешь свою бабулю… и за один дружеский поцелуй в щечку… я унесу эту информацию аж в могилу…

– Эрик, ну, и что тебе даст этот поцелуй? Это же глупо? – на самом деле не понимала я.

– Да, просто, чтобы последнее слово или как это называется… осталось за мной! Ну, так что Каро? Я жду!

– Я тебя на прощание поцелую в щечку так и быть! – пришлось пообещать мне. – Но только тогда, когда ты слезешь, наконец, с моей постели! – добавила я необходимое условие.

– Я тебя смущаю… – удовлетворенно причмокнул он, – до дрожи в коленках смущаю…

– Эрик, а ты уверен, что тебя никто нигде не ждет? А то задержался ты у меня уже!

– Сначала, давай решим, что будем делать с твоей бабулей…

– А что это со мной вы собрались делать? – услышала я голос моей бабули.

8. Глава 7

Глава 7

Словно страшный сон перед моими глазами вдруг пронеслась картина, которая предстала пред ясными очами моей бабушки Флорель, которая у меня самых строгих моральных правил.

Я в коротком банном халате, который едва прикрывает бедра, и Эрик, развалившийся на моей постели в полурастегнутой рубашке обсуждаем, что будем делать с моей бабулей.

Да, уж, интимчик, ещё тот, мать моя природа. В общем, дабы не видеть разочарования на лице бабушки, я спрятала лицо в своих ладонях и тяжело вздохнула.

– Добрый день, герцогиня Флорель, рад вас видеть, – чинно приветствовал мою бабушку Эрик. – А я, понимаете ли, помогаю вашей внучке с освоением дара огня. У неё с этим даром бо-о-о-ольшие проблемы!

– У неё вообще нет дара огня! – сухо констатировала моя бабуля.

– Да-аа? А знаете, это заметно. Вот я и говорю, бо-о-о-ольшие проблемы!

– Каролина! Что здесь происходит! Я думала, что я тебя в приличное учебное заведение отправила. А что я вижу?

– Ба-а-абуля! – выдохнула я. – Он уже уходит!

– Поздно, Каро, – подмигнул ни капли не разделяющий моего ужаса императорский отпрыск, – она меня уже видела, во всей, так сказать, красе! – он провел вдоль своего, им же прославляемого, тела. – И ее интересует, не то, что я уже ухожу, а что я здесь до сих пор делал с тобой! Правильно я говорю, бабуля?

– Каролина! Как ты могла? Как ты могла связаться с этим гадом… ползучим! – прямым текстом и преисполненным брезгливости голосом поинтересовалась бабушка, сделав вид, что этого самого гада ползучего она и не видит и не слышит абсолютно. Вот только гад ей попался еще более невозмутимый и непробиваемый чем она. А уж с фантазией у него – так и вообще перебор, тем более подзадоренной жаждой досадить мне за то, что не сохну по нему распрекрасному и желанием позлить мою бабулю за то, что она столь презрительно относится к нему и его семейству, хотя в этом я его даже понимаю, все же бабуля моя – явно перегибает палку; ведь одно дело кого-то не уважать, а совсем другое откровенно и нагло хамить и оскорблять.