Литвина долго нет. И мне очень хочется, чтобы он так и не появился. Мне нужно выдохнуть.

Разочаровываюсь, когда открываются ворота и выезжает большой черный тонированный внедорожник. Утыкаюсь в телефон. Мне даже не надо притворяться, я и так нервничаю и выгляжу растерянно. Краем глаза замечаю, как внедорожник плавно проезжает мимо меня. Выдыхаю, начиная снова заказывать такси. Но радуюсь я недолго – машина тормозит в десятках метров от меня. Дверь открывается…

«Пожалуйста, пусть это будет не за мной», – прошу у кого-то свыше. Но бог давно меня оставил. Иначе я никогда не попала бы в такую ситуацию. Из машины выходит парень в чёрной водолазке и кожаной куртке. Он открывает заднюю пассажирскую дверь и смотрит на меня.

– Садитесь, – кивает мне.

– Нет, спасибо, мое такси сейчас приедет, – кручу головой. Или я должна была сразу согласиться?

– Садитесь, – настойчиво велит он.

Ладно. Задерживаю дыхание, иду к машине. Парень подает мне руку, помогая расположиться. Сажусь на заднее сиденье, где уже сидит Литвин. На нем чёрный костюм и чёрная рубашка. В салоне пахнет тем самым терпким мужским запахом и немного табаком. Дверь захлопывается, машина трогается. А я, как школьница, сжимаю колени и вцепляюсь пальцами в свой кейс.

– Почему не уехала, Надя с сертификатами?

Он теперь всё время будет это повторять? Не смешно.

– Такси задержалось, – тихо отвечаю я. – Но не стоило, оно должно вот-вот приехать.

– Если я так захотел, значит, стоило, – холодно произносит мужчина. Просто киваю.

Что я должна сказать?

Поблагодарить, наверное, и улыбаться. Но язык не поворачивается, а губы не растягиваются в улыбке.

– Тимур, включи обогрев – девочке холодно, – велит мужчина.

– Спасибо, – всё-таки выдавливаю из себя слова.

– Адрес?

– Что?

– Куда тебя отвезти?

– Комсомольская, сорок, – называю адрес квартиры, которую снял для меня Эдуард. Свой настоящий адрес, где живёт моя бабушка, я никогда не озвучу. Эдуард обещал мне, что она никогда об этом не узнает.

– Слышал, Тимур?

– Да, Олег Андреевич, – четко отвечает парень.

Отворачиваюсь к окну. Хотя, наверное, должна завести какой-то разговор, чтобы обратить на себя внимание. Не представляю, о чем говорить со взрослым мужчиной старше меня больше чем на двадцать лет и на несколько уровней выше. Эдуард говорил, что состояние Литвина исчисляется миллиардами. Что такое интересное я должна ему сказать, чтобы обратить внимание?

– Откуда у молодой девочки такие способности? – Литвин сам заводит разговор.

– Никаких способностей. Просто опыт и обучение.

– Какой опыт в двадцать лет? – усмехается мужчина. И меня это задевает.

– Ну, знаете, можно и за всю жизнь не научиться ничему, а можно и за два года достигнуть уровня, – выдаю я.

– То есть массажистка по призванию? Предел мечтаний – мять тела чужим людям? – иронично спрашивает мужчина.

– Нет, – уже обиженно поджимаю губы. – Так сложилось, не у всех есть возможность воплощать мечты.

– А может, ты начнешь уже смотреть мне в лицо при разговоре? – строгим тоном произносит мужчина. Поворачиваюсь, мужчина заглядывает мне в глаза, и я опять тону в холодном сером океане. И мне некомфортно. Я боюсь его. – Так каковы были мечты, Надя?

Хочется сказать: «Какая разница?» Но я вовремя прикусываю язык.

– Мечты были банальны, вам неинтересно.

– Я никогда не говорю с не интересующим меня человеком, – недовольно кривит губами.

– Я хотела стать педиатром.

– И что помешало? Бездарна?

Вот сволочь!

– Нет. Я поступлю, но, похоже, когда появится возможность.

– Ясно, – скользит глазами по моему лицу, опускает взгляд ниже, на мои руки, и они сами собой сжимают кейс крепче.