– И что? – спросила Люси, озадаченная паузой.

– Кто знает, где ты окажешься? Семья твоей мамы происходит из Глостершира. Ты можешь оказаться где угодно. Даже в Шотландии! Я этого не вынесу.

Люси подняла правую руку.

– Торжественно клянусь, что не выйду замуж за шотландского лорда. Кстати, о свадьбе: у тебя есть какие-нибудь новости об отце? Когда его ждать?

Этот вопрос отвлек Бетти от грустных мыслей. К свадьбе все уже было готово, оставалось лишь назначить дату, а это зависело от того, когда ее отец вернется из деловой поездки в Филадельфию. Никогда еще его возвращения не ждали с таким нетерпением.

Люси пришлось выслушать подробный рассказ о ремонте и перестановке в комнатах дома Гринло, где Джеймсу и Бетти предстояло жить первое время. А может, и всегда. Джеймс был старшим сыном, и предполагалось, что со временем он возьмет на себя руководство семейным строительным бизнесом. Уже сейчас, в двадцать три года, он управлял всем в отсутствие отца.

То есть его ждало именно то будущее, на которое надеялась Люси.

Бетти возбужденно рассказывала о грядущей свадьбе, и ее щебет заставил Люси задуматься о бракосочетании отца. Хоть венчаться предстоит людям не первой молодости, период подготовки будет наполнен такими же обсуждениями нарядов, праздничного завтрака и – осознала она вдруг с горечью – переделок в доме.

В ее доме!

Она под надуманным предлогом распрощалась с подругой и поспешила на противоположную сторону улицы, словно для того чтобы защитить дом от нападения.

Остановившись на тротуаре, девушка оглядела здание в поисках первых изменений и облегченно выдохнула: дом оставался прежним, большим, красивым и элегантным. Ее родители начали семейную жизнь в квартирке над маленьким складом. Позже они перестроили склад в жилой дом, а десять лет назад отец купил примыкающее к нему здание, объединил их и создал самый большой особняк на улице.

Многие из богатейших дельцов Сити, «обезьянничая с дворян», как говорил отец, переезжали на окраины города, поближе к природе. Отцу же нравилось быть в центре событий, а еще хотелось больше бывать с семьей и не тратить время на то, чтобы утром добираться до Сити, а вечером – до дома.

В этом вопросе Люси была с ним солидарна. В Сити жизнь бьет ключом, здесь экономическое сердце империи, здесь даже воздух возбуждает. Кому нужны бескрайние просторы и густые леса?

А кому нужен незваный гость, узурпатор? Вон он идет по улице в облике миссис Джонсон, которая одну дочку несет на руках, а другую, постарше, ведет за руку.

Миссис Джонсон, крепкая, темноволосая, обладала довольно невзрачной внешностью, но буквально преображалась, стоило ей улыбнуться. Люси никогда особо на нее не смотрела, однако она описала бы ее как «приятную».

Она одарила Люси своей удивительной улыбкой:

– Доброе утро, мисс Поттер.

Люси, кисло улыбнувшись, присела в реверансе, поскольку выбора не было.

– Доброе утро, миссис Джонсон. Папа сообщил мне новость. Я, конечно, рада. – «Но если ты, вторгнувшись в мой дом, примешься перекрашивать стены, тебе не миновать кровопролитной войны».

– Как вы добры! Я знаю, нелегко будет видеть меня на месте вашей матушки, но я надеюсь, что мы подружимся.

Приятная и здравомыслящая, даже слишком, если предложила себя на роль матери для Люси.

Миссис Джонсон перевела взгляд на старшую дочь:

– Джейн, поприветствуй мисс Поттер, ведь она скоро будет твоей старшей сестричкой.

Судя по виду, девочка, как две капли воды похожая на мать, разделяла опасения Люси, однако присела в реверансе, который сделал бы честь любой светской барышне. Люси ответила на приветствие, и девочка улыбнулась ей, а потом спрятала лицо в материнской юбке.