– Что ты делаешь? – спросила она.

– А на что это похоже? – как ни в чем не бывало спросил Леннард. – Обнимаю тебя, сжимаю твою руку, чтобы ты не убежала к первому встречному в этом пабе.

– Я не убегу, – сказала она. – Я хотела бы быть с тобой. Всегда.

Она обняла Леннарда и уткнулась ему в грудь. Леннард обнял Элину в ответ и, положив подбородок на ее макушку, обреченно посмотрел на потолок, где хаотично плясали яркие огни.

За вечер он еще несколько раз пытался снять с влажных пальцев Элины кольцо, но оно никак не хотело соскакивать с ее пальца. Для Леннарда это было полнейшее поражение. Он впервые не знал, что делать дальше. Он помнил, как свободно кольцо болталось на ее пальце, проблем быть не должно! Игра в кошки-мышки должна была закончиться сегодня, и неудача нервировала его.

Элина выпила еще несколько коктейлей и теперь уже еле стояла на ногах, а Леннард, вместо празднования совего триумфа, полвечера отгонял от нее назойливых незнакомцев. Под действием алкоголя Элина вела себя совершенно по-другому, и это сбивало с толку. Потому что, наконец отринув все свое смущение и став собой, она казалась очень притягательной. Он не отрываясь смотрел, как она водила тонкими, изящными пальцами по своему телу, касаясь лица и убирая налипшие на лоб пряди; как она улыбалась каждому, с кем встречалась глазами во время танца; как ее просторная футболка прилипала к коже, демонстрируя изгибы тела, и то, насколько мало это ее волновало. Леннард в очередной раз помотал головой, отгоняя навязчивые мысли. Он взял Элину за руку и отвел к барной стойке. Элина запнулась о стул, и Леннард ее еле удержал. Она с благодарностью на него посмотрела.

– Ты мой спаситель, – сказала Элина, смеясь. – Еще чуть-чуть, и я перестану видеть разницу между стулом и грустным посетителем.

– Тебе не кажется, что пора уходить? Ты ведь работаешь завтра?

Элина наморщила нос.

– Вот блин, точно. А я уже решила, что все закончено. Да, надо куда-то ехать.

– Куда-то? Скажи свой адрес, я вызову такси. Поедем вместе.

Она медленно помотала головой из стороны в сторону.

– Нет, – вяло произнесла она. Ее язык начал заплетаться. – Я не поеду домой. У Жени опять ночует этот Андрей… в этих… в этих своих серых трусах… И гуляет по квартире как будто он уже там живет.

Элина на секунду задумалась, а потом продолжила.

– Пару недель назад я пришла домой и включила свет, а там было тако-о-е…

Она расширила глаза, словно эта картинка вновь встала перед ней во всей красе.

– Я больше так не хочу. Не хочу быть третьей лишней. Не хочу, нет, нет…

– Так куда ты поедешь?

– А поехали к тебе?

Леннард на мгновение потерял дар речи. Холодок дурного предчувствия пробежал по его телу.

– Нет, – твердо сказал он.

– Нет? – удивилась Элина. – Ну хорошо, тогда я останусь здесь до утра.

– Но ты не можешь, паб закроется через пару часов.

– Значит, потом пойду сидеть в другом кафе. Я не поеду к Жене. Я не хочу, чтобы она… она увидела меня такой.

И тут случилось то, чего Леннард боялся больше всего.

Элина начала плакать.

Она рыдала по-настоящему. Словно все эмоции, которые она пыталась сдерживать внутри, наконец-то прорвали плотину и вырвались неконтролируемым потоком.

– Боже, мне так плохо, – говорила она, держась за рукав Леннарда. Слезы смешивались с черной подводкой, оставляя на лице Элины темные дорожки, и она пыталась их вытереть, а потому хваталась за безукоризненную кремовую ткань водолазки Леннарда, оставляя на ней черные следы. – Я такая неудачница! Мне даже некуда идти! И я совсем одна! Понимаешь? И никто… никто не хочет мне помочь!

К Леннарду и Элине кто-то подошел. Леннард узнал танцора, который полвечера ошивался рядом с ними.