– Кто будет тебя обеспечивать? У тебя нет ни квартиры, ни знакомых, ни-че-го! Как ты собираешься там жить?

– В Питере живет Женя, моя бывшая одноклассница. Я поговорила с ней, и она согласилась на время освободить для меня комнату в своей квартире. Я накопила денег на билеты, и у меня еще останутся средства на пару месяцев, чтобы как-то продержаться.

Мама поджала губы, с обидой взглянув на дочь. Ее глаза стали влажными от слез.

– Значит, ты все уже решила. Конечно, ты же самостоятельная и независимая. Зачем тебе обсуждать с нами свои планы, ты и так все знаешь. Подумаешь, весь город будет судачить, что ты бросила все, что тебе тут дали, и уехала заниматься не пойми чем в этом кошмарном городе! И помощь тебе наша не нужна, и о нашей репутации ты не думаешь…

– Боже, мама! – не выдержала Элина, стукнув чашкой о столешницу. – Что для тебя важнее, репутация или то, чтобы я пытаюсь найти свое предназначение?

Мама укоризненно покачала головой.

– Тебе двадцать лет, а ты все витаешь в облаках. Думаешь, стоит тебе только приехать в Питер, как у тебя все получится. Ты не ценишь того, что имеешь. Мы поддерживали тебя, отдали тебе все, что имели, а теперь ты от всего отказываешься… И от Олега ты отказалась, потому что для тебя он недостаточно хорош. – Она перевела дух. – Не представляю, что скажет отец, когда узнает. Он мечтал, чтобы ты работала в мэрии. Мы все об этом мечтали. И надеялись, что музыка останется просто хобби. Зачем вообще мы отдали тебя в музыкальную школу…

Она махнула рукой и тяжело вздохнула. Потом встала из-за стола, взяла порцию блинчиков и вывалила их обратно в кастрюлю.

– Даже аппетит пропал… Делай что хочешь, Элина. Но, решив так поступить, не жди нашей помощи. Ты будешь сама по себе.

Элина, не в силах совладать с эмоциями, кинулась прочь из кухни. Закрыв дверь комнаты, она медленно осела на пол. По щекам катились слезы. В горле образовался комок, который не давал вздохнуть. Она стала с остервенеем кусать губы и расчесывать кожу на руках, пока та не стала красной и прикасаться к ней было уже невозможно.

Элина слышала, как, сидя в гостиной, мама уже звонила отцу, чтобы рассказать, что же решила учудить их дочь. Но Элина не сдастся. Она должна это сделать. Если она не попробует, то будет всю жизнь жалеть. Но боже, как же больно в груди… как больно…

* * *

Элина ненавидела этот звук. Будильник надрывался уже десятый раз с интервалом в каждые пять минут, но она не могла заставить себя подняться с кровати. Ей снился кошмар: словно она пришла в кафе, а ей сказали, что ее кольцо запекли в пирожном, и теперь никто не знает, где его искать. И Элине нужно было надкусить каждое, пока она не найдет пропажу. Глотая слезы, она поедала пирожные, а за ней смотрели посетители кафе, все как один похожие на того голубоглазого парня. Этот кошмар продолжался всю ночь, и заснула она лишь под утро.

Она с трудом разлепила глаза. За окном было пасмурно, как и в остальные шестьдесят пять дней и восемь часов, что она прожила в этом городе. Элина лениво протянула руку к телефону и посмотрела на экран.

– Да за что мне это! Опять! – вдруг крикнула она, и, вскочив с кровати как ошпаренная, побежала в ванную комнату. В коридоре она чуть не столкнулась с Женей, от которой приятно пахло цветочными духами. Соседка лениво отбросила волосы за плечо и кремовую поправила блузку с объемными рукавами.

– Ох, Эл, – с напускной серьезностью сказала она. – Когда же ты научишься дисциплине? Серьезно, уже который раз…

– Что?

– Ничего, – повысила голос девушка, пытаясь перекричать шум воды в ванной. – Сегодня вечером ко мне приедет Андрей. Ты сможешь где-нибудь задержаться? Часов до девяти. Ну или если придешь раньше, в гостиной свет можно не включать.