– Красотки мои, вынужден ненадолго откланяться, – Антон Сергеевич, словно фокусник, припарковал машину на свободном месте, и в мгновение ока, уже вовсю распахнул перед нами двери. – Аннушка ждет меня в гримерке, нам нужно срочно сообразить над сегодняшним плейлистом. Вы тут без меня не заскучаете, надеюсь, и в лабиринтах закулисья не заблудитесь? – его голос рассыпался заливистым смехом. – Впрочем, вы же у меня дамы взрослые, продвинутые! С онлайн-картами на "ты", небось? Ну что, справитесь?

– Конечно, пап! – Полина, подпрыгнув, звонко чмокнула отца в колючую щеку. – Ага, сейчас найдем стайку безбашенных байкеров и упросим их прокатить нас с ветерком! – картинно закатила она глаза, переполненная сарказмом.

– Эй, идея – бомба! Просто огонь! – Тони театрально щелкнул пальцами в воздухе, изображая салют. – Ждите, через десять минут буду как штык!

Развернувшись на пятках, мужчина махнул рукой кому-то вдалеке, и скрылся из виду, в шумной толпе, столпившейся вокруг молодежи.

– Что за Анна такая? Его девушка? – спросила я, взяв Полину под руку. Мы двинулись в сторону трассы, где с минуту на минуту должен был начаться байкерский заезд. Вокруг было шумно: голоса и визги зрителей, звуки взрывающийся петард и громкая музыка, доносившаяся из колонок на сцене. Полина склонилась над моим ухом.

– Да ты что! Анна Степановна – его мозг, его правая рука, его… короче, менеджер! Она с ним с самого начала, вытащила его из грязи в князи. Без нее он бы сейчас гайки крутил, а не на сцене летал…

– Неужели между ними ни-че-го? Ни искры, ни пламени, ни тайных ночных встреч под луной?

– Да брось! У моего папы совсем другие предпочтения. Вспомни маму: высокая, блондинка, настоящая валькирия, а Анна Степановна… рыженькая, как осенний лист.

Я усмехнулась, в ответ на что, Полина наградила меня ехидным взглядом, острым, как бритва.

– Ну, а твой старик? Все еще в одиночестве прозябает? Не нашел ту единственную, что готова скрасить его эм-м… золотую осень жизни?

Я театрально закатила глаза.

– Если бы! Я бы, знаешь, с удовольствием посмотрела на эту святую женщину, готовую добровольно погрузиться в пучину папиных лекций о пользе отрубей и ужасах дрожжевого хлеба! Представляешь? Совместные вечера у камина, с чашкой чая из ромашки, и обсуждением профилактики гриппа чесночными настойками! А потом – марш-бросок в теплицу, на передовую борьбы с сорняками, по уши в садовой грязи, под его чутким руководством… Нет, серьезно, мне кажется, эта женщина – мифическое существо, вроде единорога или снежного человека. Скорее я выиграю в лотерею, чем он найдет себе такую, – я закатила глаза, резко отпрыгнув в сторону, и потянув за собой девушку. С ослепительной вспышкой хрома и стали, мимо нас пронесся байк, словно метеор, рассекающий ночь. С визгом сорвавшихся тормозов он замер в дюйме от нас, а следом, мотоциклист, одним отточенным движением, освободил свою голову из-под гнета массивного шлема.

– Скучаете? – бросил он, поправляя свои волнистые светлые волосы. Мне показалось, что на вид ему было не больше двадцати.

– Ой, а ты, собственно, кто – ходячий анекдот? – Полина скрестила руки на груди, вздернув бровь так, словно собиралась взлететь. Парень только хмыкнул в ответ, ослепив нас своей голливудской улыбкой, сверкнувшей в полумраке, как молния.

– Да для такой богини, как ты, я готов хоть в тапочки превратиться! – Его взгляд пробежался по моему лицу, словно сканер, и тут же прилип обратно к Полине. – О, дивная, я у твоих ног! Велишь – полезу на стену, велишь – спою серенаду! – картинно закатив глаза, он изобразил глубокий поклон, едва не клюнув носом об землю. Мы переглянулись.