Представившись, он кивнул на багажник мотоцикла и просила его открыть.

— Пожалуйста, — недоуменно пожал плечами Захар.

Он щелкнул замком, немного повозившись с заевшим механизмом, открыл крышку багажника и отошел в сторону, давая возможность полицейским осмотреть содержимое. Сотрудник заглянул внутрь, запустил руку и растянулся в довольной улыбке.

— А что это у нас тут? — протянул он, достал из багажника пакетик с белым порошком.

— Я не знаю, — растерянно произнес Захар и, закрутив головой, непонимающе произнес: — Это не мое.

— Конечно, — хмыкнул сотрудник ДПС, подходя ближе к коллеге. — Барабашка подбросил.

Я следила за происходящим, цепенея от ужаса. Еще до конца не понимала, что произошло, но отчетливо сознавала, что все это чья-то злая шутка. Кто-то решил поиздеваться над нами, устроив этот злой розыгрыш.

Но насколько все серьезно, и как круто изменит мою жизнь это происшествие, я узнаю позже. Немного позже…

3. Глава 3

Три долгих часа я сидела в кабинете следователя, отвечая на одни и те же вопросы по десятому разу. Я была измотана допросом и переживаниями за любимого.

Как только нас доставили в отдел, тут же развели по разным кабинетам. Я ничего не знала о Захаре, и это беспокоило до одури. Полицейский отказывался отвечать на мой вопрос о нем. В конце концов, не выдержав, он сердито выпалил что вопросы здесь задает он.

Когда часы, висящие над головой следователя плавно подобрались к шести вечера, в кабинет вошел еще один сотрудник полиции. Хмуро посмотрев на меня, он с издевкой поинтересовался у коллеги:

— Молчит?

— Нет, — с легкой усмешкой ответил тот. — Но про содержимое пакетов, конечно, ничего не ведает.

— Странно, — протянул вошедший, взял стул и присел рядом с моим “мучителем”. Склонив голову набок, пристально посмотрел на меня и с сарказмом усмехнулся: — А вот твой друг все рассказал: где, когда и кто.

— Что? — устало проговорила я.

— Что именно? — уточнил он. Я кивнула. Полицейский растянулся в довольной улыбке и пояснил: — Мельников Захар Аркадьевич поведал мне, что вы с ним часто занимались сбытом запрещенных препаратов. — Я удивленно вытаращила на него. — Не веришь? — шутливо хмыкнул он.

— Нет, — спокойно ответила я.

— Так я могу протокол допроса показать, — нагло улыбнулся новый следователь. — Твой друг тебя виноватой делает. С его слов Любимого Яна Михайловна занимается этим делом давно, а он лишь помогает развозить по точкам.

— Покажите, — спокойно произнесла я, пристально смотря ему в глаза.

После моих слов в них вспыхнуло удивление, через мгновение сменившееся раздражением. Оба сотрудника полиции не ожидали от меня такого. Слезы, истерику — все что угодно, но не спокойствие и наглость.

Я же после заявления следователя о показаниях Захара поняла, что все произошедшее чья-то спланированная подстава. Но для чего это было нужно? И кому? Полицейские нагло мне врали. Видимо, считали, что молодая глупая девчонка, услышав о предательстве любимого, выдаст им всю подноготную. Но вот только выдавать мне нечего! Все случившееся чистой воды фарс!

Я смотрела на хмурых и разочарованных полицейских и ждала их дальнейших действий.

— Знаете, Яна Михайловна, вы женщина странный народ, — задумчиво протянул следователь, допрашивающий меня уже более трех часов. — Вам говоришь, что ваш муж, любовник или еще кто, опасный преступник, приводишь доказательства, а вы не верите.

— Какие доказательства вины Захара вы мне привели? — спокойно поинтересовалась я.

Я видела, как у него яростно заходили желваки. Наверное, это было дерзко с моей стороны, но терять было нечего. Они уже все решили. Улики — дело наживное.