Ко мне как-то подошел крановщик Виктор и тихо сказал:
– Я решил уехать. Говорят, русских будут выгонять…
– Кто говорит?
– Многие. В Ростов уеду к родственникам.
– Не может быть такого…
Виктор покачал головой и шепнул:
– Нет, дыма без огня.
И действительно он оказался в какой-то мере прав. Забегая, слегка вперед скажу, что в 1994 году я встретился как-то на улице с одним знакомым, который мне прямо заявил, что был бы рад, если русские уехали из Махачкалы. Я искренне возмутился и откровенно заявил ему, что он сволочь.
Тот позеленел. Стал кричать:
– Я не сволочь… ты понял?
– Нет, ты сволочь…
Он замолчал. Я старше его, и он не знал, как поступить. Наконец плюнул себе под ноги и ушел. Больше я с ним не виделся. И несказанно был рад этому.
Февраль
Уволился с работы. Комбинат практически не функционирует. Три года проработал слесарем-ремонтником и вот теперь, вынужден уйти.
Столкнулся в арматурном цеху с мастером моего участка.
Спрашивает:
– Что уходишь?
– Да.
– А куда?
– Не знаю…
И вдруг он заплакал. Крепкий сорокалетний мужчина на мое удивление зарыдал навзрыд.
– Я тоже не знаю, куда… Ты молод и, наверное, сможешь выжить.
А у меня семья…
Мне стало неловко. Стал утешать.
– Возможно, все образуется…
Мастер передернул плечами.
– Вряд ли.
Он протянул руку.
– Ну, бывай…
– И вам всего хорошего.
На душе стало муторно.
Честное слово наступило какое-то непонятное время. Мужчины плачут от безысходности. Это все-таки не очень хорошо.
Когда вышел на улицу неприятное чувство усилилось. Может от того, что было холодно. Зима бесснежная, но лютая.
* * *
Прошло два дня, как я уволился с работы.
Ельцин объявил, что отпускает цены, вот они и взлетели теперь почти до небес. Подорожание продуктов и вещей просто фантастическое. О чем думает этот Ельцин? Кажется, ни о чем.
Более половина населения страны вмиг обнищала. Вот она пресловутая рыночная экономика. Впрочем, экономики почти никакой нет. Во всяком случае, у нас в городе. Практически ни одно предприятие не работает.
Люди где-то что-то покупают, и тут же втридорога продают.
Обыкновенная спекуляция.
Ах, да извините, теперь это называется модным словом коммерция.
У нас в Дагестане начали создавать какие-то национальные движения. Каждый руководитель этого движения восхваляет исключительно свою национальность. А в республике более десяти коренных национальностей.
Неизвестно что из всего этого может выйти…
Март
Получил письмо из радиокомитета. Предлагают придти, чтобы поговорить
о моем рассказе, который называется «За стеной». Я вспомнил, что еще в январе относил рассказ на радио. Но потом забыл, и вот мне об этом напоминают. Когда я пришел то журналист Нажмутдин Убрынский (почтенного возраста мужчина) сказал, что рассказ прозвучит через неделю по радио. Я был рад.
– Но гонорар не обещаем большой, – не очень весело добавил он.
Однако тут же подбодрил.
– Зато рассказ хороший. По объему маленький, но содержательный. Поздравляю…
– Спасибо.
– Принесете еще что-нибудь?
– Подумаю.
О радостной новости я сообщил дома сестре.
Оксана спросила:
– Может, соседей пригласим. Будет им интересно послушать.
– Пригласи, если хочешь.
И вот в назначенное время человек двадцать собрались у нас, чтобы услышать мой рассказ.
Убрынский не обманул. Рассказ действительно прозвучал. Правда, одно предложение изменили.
Было: «он тосковал каждый день, и находился почти на грани сумасшествия». Сделали: «он скучал и не находил себе места».
В принципе ничего существенного.
Соседи тоже вроде остались довольны. Поздравляют.
Через несколько дней отнес на радио еще два рассказа.
Кстати рассказ, который называется «На пристани» до сих пор пользуется успехом.