К нам подошла официантка. Вместо ожидаемого шампанского Егор заказал медовуху. Уж в чём-чём, а в банальности обвинить этого мужчину было трудно.

– Почему ты вернулся в Россию? – спросила я, как только девушка в льняной рубахе, записав в блокнот все изъявленные им пожелания, оставила нас.

– Пришла пора, – пространно ответил Егор.

Похоже, эта тема тоже была под запретом. Но я всё же ждала продолжения. Раз уж он привёз меня едва ли не силком, пусть развлекает.

– А я слышала про какой-то скандал, – намекнула я многозначительно.

– Тогда чего спрашиваешь? – уголок его губ дрогнул.

– Никогда не доверяла слухам. Мы же с тобой знаем, как это бывает.

– На одном конце деревни испортил воздух, на другом сказали – обделался. – Откровенная усмешка. – Так и есть.

– Я всю жизнь отдала спорту. Просто так тут мало что происходит.

– Скажем, я разошёлся во мнениях с некоторыми товарищами. Но давай об этом тоже в следующий раз, Насть.

– С чего ты взял, что следующий раз будет?

– Потому что я так решил, – сказал он уверенно.

Я улыбнулась уголками губ. Ещё один. Это мне так везёт на властных самолюбивых мужчин или жизнь раз за разом заставляет наступать на одни грабли? Наверное, мне давно нужно было расширить кругозор и выйти за пределы мира спорта. Для того, чтобы достигать больших результатов, нужен характер. Большинство спортсменов, тем более такого уровня, эгоисты, как ни крути. Взять того же Литвинова. Хотя Воронцов не лучше, хоть к спорту не имеет отношения. Поэтому дело, наверное, во мне.

– Прошу, – подошедшая с графином официантка разлила медовуху по стаканам. Выставила на стол блюдо с закусками.

– С днём рождения, – я приподняла стакан. – За то, чтобы у тебя всё сложилось в России.

– Спасибо, – он дотронулся до моего своим. – Уверен, так оно и будет.

Я качнула головой. Медовуха была сладкая, хмельная, вечер спокойный. Ещё по пути сюда я позвонила воспитательнице и предупредила, что задержусь. Само собой, проблем это не вызвало: жене мэра позволительны любые капризы.

И какая разница, что женой я ему была только по всплывшим пять лет спустя документам?

***

Внедорожник Егора остался возле трактира. После медовухи за руль он не сел, чем добавил себе плюсик в число отмеченных мной достоинств. На предложение поехать к нему я ответила категоричным отказом.

– У меня сын, – эта отговорка всегда действовала безотказно. – Вызови мне такси.

Егор не настаивал. Всё понял, и это вызвало у меня неловкость, которой не было на протяжении всего вечера. Перед тем, как посадить в машину, он придержал меня за локоть.

– Я заеду за тобой на днях, – выговорил он жёстко.

– Егор, я…

– Я заеду за тобой на днях, – повторил он, глядя мне в глаза.

Я вдруг поняла, что он хочет поцеловать меня и прежде, чем это случилось, высвободила руку. Юркнула в салон. Он бы мог проявить настойчивость, но не стал. Только снова посмотрел на меня и захлопнул дверцу такси. Я наконец выдохнула.

От сада до дома мы с сыном дошли пешком. Он рассказывал мне о том, как провёл день, но я почти не слушала его. Только у самого дома присела перед ним на корточки и, посмотрев в его голубые глаза, вздохнула.

– Завтра пойдём на каток, – пообещала я и ему, и самой себе. – Твои коньки лежат без дела.

– Может, не надо?

– Надо, – я улыбнулась. Встала и взяла его за руку.

Поздние сумерки становились всё гуще, но фонари разгоняли тьму. Никита зевнул, хотя спать ему было ещё рано. В последние дни погода в Москве походила на питерскую: то дождь, то солнце, то ветер. Вот и сейчас воздух был влажным.

– Мам, ты опять была на работе? – спросил Никита, когда мы зашли в подъезд.