Неожиданно на глаза ей попался лоскут белой ткани, валявшийся под самой дымовой трубой.

– Ну-ка, ну-ка, что это у нас?

Она взяла у него свечу и поспешила к трубе. Тобиас снял ногу с каменного ограждения и последовал за ней.

– Ты что-то нашла?

– Пока не знаю. Но если это то, что я предполагаю, у нас есть первая улика.

Она нагнулась и подхватила что-то с земли.

– Ее чепчик!

– Ты уверена?

Тобиас взял чересчур большой, неуклюжий чепчик и принялся вертеть в руках, разглядывая со всех сторон.

– Ничего необычного. Такие есть у каждой женщины.

– Не совсем. У этого необычайно широкие оборка и лента. Именно он был на горничной-блондинке. Не удивлюсь, если к внутренней стороне пристали несколько светлых волосков. Тобиас, это доказывает, что наш убийца – женщина.

Тобиас долго смотрел на чепчик, прежде чем ответить:

– Или мужчина, переодетый женщиной.

Они спустились вниз и отправились на поиски хозяина. Бомон ждал их в библиотеке. Тут же присутствовали дворецкий Драм и нервный маленький человечек, который представился доктором Хьюзом.

Сидевший за гигантским письменным столом Бомон казался еще круглее и короче. Тобиас заметил в его руке стакан, половина содержимого которого уже исчезла. Спиртное, очевидно, произвело на Бомона благотворное воздействие. Он уже не казался взволнованным и неуверенным. Его светлость снова твердо держал в руках бразды правления.

В ответ на расспросы Лавинии Драм сообщил, что ни одна из постоянных горничных не отвечает ее описанию блондинки. Лавиния взмахнула чепцом.

– А как насчет этого, позвольте спросить? Все уставились на злосчастный головной убор.

– Не сомневаюсь, что вы действительно видели Фуллертона с женщиной, – заявил Бомон. – Вероятно, с одной из деревенских девушек. Во всяком случае, очевидно, что он чересчур много выпил, отправился на поиски доступной девицы и поднялся на крышу, чтобы никто ему не помешал. То, что случилось потом, – это всего лишь несчастный, трагический случай. – Он хмуро воззрился на доктора:

– Разве не так, доктор Хыоз?

– Разумеется. – Доктор откашлялся и сделал попытку сесть прямее. – Я сам осмотрел тело, – торжественно обьявил он. – И абсолютно уверен, что Фуллертон стал жертвой печальных обстоятельств.

Тобиас выругался про себя. Совершенно ясно, что Бомон решил спустить дело на тормозах, и как можно быстрее, чтобы даже тень скандала не коснулась его дома. Вряд ли он потерпит хоть малейший намек на убийство.

Брови Лавинии мрачно сошлись.

– Сэр, мы с мистером Марчем подозреваем, что эта доступная девица, кем бы она ни была, намеренно заманила Фуллертона на крышу. Нам необходимо удостовериться, есть ли человек, который сумеет ее опознать.

Бомон многозначительно кивнул Драму. Тот мгновенно принял безразличный вид.

– Как уже изволил объяснить его светлость, девушка скорее всего живет в деревне и нанята временно. Она, вероятно, запаниковала, увидев, что произошло, и сбежала из замка, не дожидаясь допроса. И у нее были все причины так поступить. Видите ли, если узнают, что она развлекала джентльмена на крыше, ей будет чрезвычайно трудно найти себе работу в этой округе.

– Но возможно также, что она все еще здесь, в замке, – настаивала Лавиния. – Мы должны собрать всех слуг и гостей и допросить их.

Бомон побагровел и несколько раз открыл и закрыл рот, совсем как рыба на суше, прежде чем сумел заговорить.

– Допросить гостей? Вы в своем уме, миссис Лейк? Ничего подобного вы не сделаете! Я запрещаю!

– Но, сэр, речь идет об убийстве!

– Фуллертона никто не убивал. Это был несчастный случай.

– У нас есть все причины думать…

– Думайте что хотите, миссис Лейк. Но это мой дом, и я не позволю тревожить уже и без того расстроенных гостей.