Никита уже было решил метнуться в сторону и попытаться вернуться в лагерь и криками заранее разбудить товарищей, если они еще живы, но тут ноги его провалились в снег, он заскользил по склону и рухнул на дно оврага.

На фоне темного неба он с трудом различил несколько голов тварей, которые с любопытством смотрели вниз, переговаривались хриплыми «кха» и изредка взмахивали крыльями. Вниз они спускаться не торопились, и Никита почувствовал короткое облегчение, которое тотчас сменилось паникой. Замерзнуть в овраге казалось ему сейчас ничуть не лучшей участью, чем быть убитым вот этим существом. Без фонарика он не мог их теперь хорошо рассмотреть, но успокоившийся немного мозг выдавал обрывки того, что он видел в ту секунду, как осветил тварь снизу. Больше всего она походила даже не на птицу, а на куролиска, которого он видел в компьютерной игре. По крайней мере, чешуйчатый хвост и птичья голова ему хорошо запомнились.

Он собирался снова начать кричать, сам не понимая зачем, то ли чтобы отпугнуть тварей, то ли чтобы позвать Егора и Пашу, но тут раздался выстрел. Никита от радости подпрыгнул на месте и тут же едва не завалился на бок – ногу пронзило острой болью. Неужели сломал? Пока он пытался добраться через слои одежды до лодыжки и пощупать её, раздался еще один выстрел и сверху на Никиту свалилась туша «куролиска». Он успел немного сдвинуться в бок и просто упал в сугроб, а не повредил ноги еще сильнее.

Только сейчас до него дошло, что выстрелы раздавались с другой стороны оврага, а не оттуда, где был лагерь. Он не стал подниматься со снега и затих, укрывшись тушей твари. Вторая туша, сбитая первым выстрелом, медленно скользила по снегу в овраг. Оставшиеся птицезавры с тревожными «кха-кха!» бросились прочь от оврага. Никита только надеялся, что по пути им не встретится палатка.

Наступившая тишина была недолгой. Вскоре с той же стороны, с которой раздавались выстрелы, послышался скрип снега под лыжами. Никита затих совсем и уставился на край оврага, пытаясь понять, кого он увидит. Одно было ясно – эти кто-то точно знают про чудовищ, а не считают их байками, как он считал.

На фоне неба с трудом можно было различить два силуэта. Один массивный как медведь с ружьем в руках. Второй пониже и потоньше с целым облаком волос. Никита не смел поверить в удачу, но тут мужчина заговорил:

– Всё-таки в овраг. Придется тащить наверх, а от тебя помощи ни на грамм. И почему я тебя взял, спрашивается?

– Потому что я первая увидела дым, и вы мне давно обещали показать охоту на живца, – ответил смутно знакомый голос, и Никита решился.

– Солунай, – тихо позвал он.

Его услышали. Мужчину с чувством выругался так, как Никита бы никогда не позволил себе при девушке, и добавил в сердцах:

– И чего ты там шею не свернул, турист.