* * *

Потом упырь достал свой нож. Пошел к Хмелю. Хмель рванулся, но веревки не пускали. Он мычал и бился.

― Тихо! ― прошипел упырь и острием ножа коснулся шеи обезумевшего Хмеля. ― Будет тихо ― будешь жить.

Хмель не поверил, но обездвижел.

Упырь споро перерезал веревки и Хмель рухнул на землю. Тогда упырь перерезал и те веревки, которыми были связаны руки-ноги. Хмель не мог пошевелиться. Все затекло.

― Вставай! ― скомандовал упырь.

― Не могу, ― проскулил Хмель.

Упырь ушел к машине и долго возился там.

Хмель подумал о том, что это его единственный шанс. Это придало ему сил. Сначала он не смог встать на ноги и поэтому пополз прочь на карачках, но каждый следующий метр прибавлял ему сил, даря надежду на спасение, и он встал, побежал, то и дело испуганно оглядываясь. Он бежал к деревне, потому что только там мог спастись. Сердце бешено колотилось и уже не хватало воздуха, казалось, что еще чуть-чуть, и Хмель задохнется. Он боялся этого зверя болотного. Боялся, что тот догонит в два прыжка, повалит и своим страшным ножом умертвит. Когда Хмель, поскользнувшись в очередной луже, падал, он вскакивал так стремительно, словно его подбрасывала мощная пружина ― он боялся хотя бы одну секунду потерять.

Он ворвался в деревню и помчался по разбитой машинами дороге, выкрикивая призывно:

― Пацаны! Это я! Пацаны!

За очередным домом он увидел оба внедорожника ― "Ниссан" и "Исудзу".

― Э-э-э! ― выдохнул потрясенно.

На громкий крик уже не оставалось сил.

Его услышали. Сбежались все: и Виталик, и Сергей, и чернявый, и приятель погибшего толстяка. Они высыпали разом из-за дома и замерли, увидев Хмеля. Его трясло. Не мог поверить в свое спасение. Смотрел безумным взглядом и не мог сказать ни слова.

― Где Паша? ― спросил чернявый.

Хмель понял, о ком тот спрашивает, и ужаснулся от осознания того, что ему предстоит сказать этим парням. Обвел их тоскливым взглядом затравленного зверя.

― Паша ― где? ― повторил чернявый, понижая голос, отчего делалось еще страшнее.

Хмель покачивал головой. Его корежило от ужаса и он готов был разрыдаться.

― Ты где был? ― спросил Виталик. ― Где машина? Ты Пашу видел?

И пошел к Хмелю. И все с ним вместе тоже.

Как им сказать про Пашу? Про то, что Паши нет, а есть голова.

― Где Паша? ― спросил чернявый.

У него был жестокий взгляд. Даже страшно смотреть в глаза.

― Паши нет, ― сказал Хмель, почти пропел, и выглядел он в эту минуту безумцем.

Все ужаснулись при виде этой картины.

― Как ― нет? ― спросил чернявый. ― Где он?

― Там, ― ответил безумный Хмель и показал рукой куда-то вдаль.

Теперь, приблизившись, все видели, что Хмель седой, а помнилось, что не был он таким, и поэтому всем без исключения представилось нечто ужасное. Хмель эти подозрения не опроверг.

― Его нет, ― сказал Хмель. ― Он умер.

Он никак не решался сказать про отрезанную голову. Потому что даже вспоминать об этом было страшно. А выговорить и вовсе невозможно.

Чернявый всматривался в Хмеля и вдруг увидел кровь на его одежде.

― А это что? ― вдруг спросил он и, взяв Хмеля за одежду, потянул его к себе. ― Кровь?!

Остальных тоже уже терзали дурные предчувствия и они приблизились, обступили Хмеля. Да, кровь, и они увидели. Чернявый рванул Хмеля на себя, одновременно выбросив вперед кулак, и в этот кулак Хмель врезался. Еще удар. Хмель рухнул на землю. Чернявый избивал его ногами, не разбирая, куда бить.

― Это не я! ― взвыл Хмель. ― Там какой-то гад! Я его видел! Он убивал! Я покажу! Идемте, он еще там!

Чернявый лупил его, не останавливаясь. Хмель захлебывался собственной кровью.

― Где Паша?! ― орали все одновременно. — Куда ты его дел?!