вместе с её обитательницами. В тот же миг обрывистый берег начал оседать, комья глины и щебня завалили пещеру, а над заводью пал густой туман. Вода забурлила, русалки сгинули, оставив вместо себя семь студёных ключей.

Пещера со временем опять обозначилась из осыпавшейся груды, но, несмотря на то, что поверхность воды в заводи стала чистой, плавать там ни в коем случае нельзя: семь ключей до сих пор непрерывно бьют со дна и закружат не то что человека, но и любую лодку. Говорят также, что русалки иногда напоминают о себе: ранним утром, когда над водою стелется туман, в дымке можно разглядеть семь дрожащих теней.

Злата умолкает и прислушивается к ровному дыханию детей. «Уснули – и слава Богу» – с облегчением думает она, но тут же находит новый повод для беспокойства:

«В последнее время Алёне всё чаще снятся странные вещи. Ладно бы только эти русалки, но она видит много такого, о чём ей не рассказывали. Вдобавок ко всему этот гигантский паук, якобы живущий неподалёку, – жутко себе даже представить такого соседа!»

Открыв глаза и тщетно вглядываясь в темноту, Злата задумывается об Алёне, которая с самого своего рождения начала удивлять окружающих. Так, она необыкновенно рано обрела связную речь и проявила отнюдь не детскую осведомлённость о мире, в который, казалось бы, пришла совсем недавно. Например, когда ей было всего два года, она каким-то чудом догадалась, что её мать беременна вторым ребёнком – её будущим братом. Мало того, что беременность была ещё не очевидна, так Алёна прямо заявила, что родится именно мальчик. Впоследствии она же настояла на имени Иван для новорожденного – по примеру её любимой сказки о сестрице Алёнушке и братце Иванушке.

Вдруг ход мыслей Златы нарушают голоса, доносящееся из главной пещеры – самого просторного помещения системы. Женщина встаёт, осторожно выходит из детской, затворяет дверь, и лишь потом включает фонарик.

Оказывается, гам поднял Добрыня, который только что вернулся из очередной вылазки на поверхность. Парень, несмотря на своё могучее телосложение, умудряется успешно пользоваться узким выходом на склон горы через Ноздрю Дракона. Для ясности того, как была освоена пещера, ещё раз вернёмся в прошлое – во времена юности Златы. Её жизненный путь с братом рано разошёлся, и девушка стала проводить время в компании сверстников, среди которых нашлись спелеологи-любители. Вместе они заинтересовались «дыханием» маленькой, но неординарной пещеры, и при тщательном осмотре обнаружили в ней расщелину. Заподозрив, что отверстие ведёт в доселе неизведанную обширную карстовую систему, они загорелись идеей стать её первооткрывателями. Несколько лет к ряду в свободное от насущных забот время компания ребят приезжала на склон горы и шаг за шагом всё более расширяла лаз. Поочерёдно они спускались в расщелину, долбили и копали известняковую породу, нагружали вёдра и тросом поднимали наверх.

Наконец, одним погожим летним вечером, когда энтузиазм копателей был почти исчерпан, а от первоначальной команды осталась лишь половина, самых упорных ждало вознаграждение: на глубине десяти метров система вдруг расширилась. Радости не было предела, и тем же вечером троица первооткрывателей заслуженно распила бутылку шампанского в просторном подземном зале.

Было принято решение до времени не разглашать сделанное открытие, дабы полчища туристов не устроили из пещеры свалку. Предполагалось, что перво-наперво систему следует изучить самостоятельно, расширить некоторые ходы и попросту сделать пребывание под землёй более безопасным. Всё вышло, однако, не так гладко: молодые люди повзрослели, погрязли в быту и разъехались кто куда, а пещера в итоге простояла в законсервированном виде ни один десяток лет.