– Как так? – удивилась Белла.

– Ты просто другая. Так за тобой наблюдают?

– Да, – просто сказала Белла. – Я вижу тонкие планы. Со мной разговаривает Куратор, что курировала маму. Нечасто, но говорит. Если бы не она, я бы, наверное, сошла с ума.

Белла замолчала, обдумывая, хочет ли она сказать еще что-то Голосу.

– А как ты оказался Голосом в пещерах?

Тишина долго висела в пространстве. Затем наконец он заговорил:

– Бель, ты готова идти со мной?

– Да! – ответила, не раздумывая, девушка.

– Но ты даже не спросила, куда.

– А это не столь важно. С тобой я готова идти куда угодно.

– Тогда ты готова меня увидеть, – сказал Голос, – и кое-что узнать обо мне. Позволь представиться. Меня зовут Ананд.

Они шли по лесу. Чащоба жила своей жизнью: шумы были естественными и умиротворяющими. Под ногами хлюпало немного, что для леса было естественно. Мох сначала был сухим, и в него было приятно и мягко проваливаться ноге, потом стал слегка сыроват, и, наконец, совсем зачавкало. Они остановились.

– Как думаешь, дальше будет болото? – спросила Бель.

– Похоже на то, – ответил ей Ананд.

– Тогда, может, обойдем как-то? – забеспокоилась она.

– Думаю, это болото невозможно обойти, – спокойно ответил он.

– Ананд, как ты можешь быть таким спокойным, зная, что впереди болото, и трясина может нас не пожалеть, и мы просто провалимся в нее? – удивленно посмотрела на него девушка своими красивыми глазами.

Ананд, тихо вздохнув, взял ее за руку и продолжил путь вперед. Сумерки стали опускаться на лес быстрее, чем на открытом месте. И когда совсем почти стемнело, он принял решение остановиться. Ночь вошла стремительно в сознание всего сущего. Она как мягкий дым-оболок забралась под кожу, и, казалось, весь мир вокруг изменился до неузнаваемости. Бель поежилась, перестраиваясь под новое восприятие мира не через глаза, ибо стало очень темно. Только звезды своим млечным светом показывали, где у планеты «низ», а где «верх». Восприятие слуха усилилось, и обоняние заработало сильнее.

Так всегда бывает, когда темнеет, и орган зрения, дающий человеку 80% информации, почти отключается. При этом происходит перераспределение работы органов чувств, и начинают обостренно работать ленивые слух, обоняние, осязание и вкус.

Бель смотрела в темноту, и в ее душе поднималась какая-то мощная волна предчувствия. Ананд обнял ее, прижав к себе. Тело остро почувствовало присутствие живого человека в кромешной тьме, и благодатное тепло осознания, что она не одна в ночи, разлилось по каждой клеточке. Они оба замерли, слушая лес. Ночные птицы жили своей жизнью, как и еще сотни обитателей, копошащихся в листве, траве и близком болоте. Нос чуял сырость и какое-то неуловимое движение ветерка, что доносил разные запахи, заставлял кожу реагировать, осязая ветер, как будто его можно потрогать. Земля медленно остывала от раскаленного дневного солнца, и ее испарения тоже источали свои ароматы.

Бель и Ананд слушая и обоняя все вокруг, погрузились в сон, прижавшись друг к другу. Согревающее тепло их тел давало какое-то безмятежное спокойствие, и они, доверившись лесу со всем многообразием его форм жизни, уснули.

С первыми лучами солнца проснулась девушка. Выныривая из беспамятства сна, первое, что она услышала, – это было какое-то движение-фырканье у нее под боком. Она открыла глаза и скосила их в сторону копошения возле нее. Рядом рыл землю в листьях и издавал негромкие звуки ёжик. Бель улыбнулась обитателю леса. Но тут она почуяла всем нутром чей-то взгляд. Очень и очень внимательный. Это один из тех взглядов, которые чувствуются всей кожей. Она медленно повернула голову и увидела, как на нее смотрит огромный белый волк. Казалось, он смотрит, не мигая, своими красными зрачками. Бель утонула в этом внимании грозного обитателя леса.