Вот тут-то Встреча и сопровождающее ее обращение и становятся особенно важными. В сущности, во время такой Встречи Бог делает для человека то, что человек не только никогда не смог бы сделать для себя сам, но чего он сам, без Бога, не смог бы ни пережить, ни даже вообразить. Во время такой Встречи и излияния благодати Бог показывает человеку, каким он был бы, если бы жил в полную меру данных ему Богом возможностей. Конечно, такое благодатное состояние не может продолжаться бесконечно, не потому, что Бог чего-то для нас жалеет или в чем-то нас ограничивает, а потому, что человеку во время первой Встречи такое состояние не свойственно, оно очевидно превышает его возможности, ему совершенно целенаправленно дается много больше того, что он в состоянии вместить на данный момент. Зато, однако, человек тут же на опыте узнает, что такое жизнь в Божьем присутствии, непрерывное внутреннее предстояние и все, связанное с перечисленным, – во время Встречи и сопутствующего Встрече излияния благодати это становится вполне ясным и очевидным, будучи в то же время для переживающего Встречу совсем нетрудным, – Бог ведь Сам помогает ему удержаться в состоянии, нужном для полноценной жизни с Собой. Ясно, однако, что это лишь отправная точка, что благодать тут дана человеку, так сказать, на вырост, имея в виду его дальнейшую жизнь и духовную работу. Благодать вообще почти всегда дается именно так, на вырост, она – не награда от Бога за какие-то заслуги перед Ним или за пройденный человеком путь, а данные Им возможности для дальнейшего духовного пути, и этот путь уже непременно предполагает усилия самого человека, духовные и аскетические. Чтобы благодать не уходила, как вода в песок, чтобы состояние, пережитое во время Встречи, стало для человека нормой жизни, – словом, чтобы соблюсти первую и главную заповедь Декалога, необходим духовный путь, путь с Богом и за Богом.

Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли;

не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Яхве, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои.

Ближайший смысл второй заповеди сводится к запрету статуй и изображений того, что «на небе вверху», «на земле внизу» и «в воде под землей». Сторонники буквализма при этом полагают, что речь идет обо всех и всяких изображениях вообще. Тут можно вспомнить прежде всего иудеев и мусульман: ни те, ни другие не допускают соответственно в синагогах и мечетях никаких изображений, будь то картины, скульптуры или стенные росписи, причем если в истории иудаизма примеры последних все же встречаются, хотя и не часто, то история ислама, кажется, не знает ничего подобного – на стенах мечетей можно увидеть лишь стилизованную вязь. И все же от буквализма в интерпретации второй заповеди вернее было бы отказаться, ведь тогда ее нарушителями придется считать как создателей Скинии, так и строителей Иерусалимского храма – и там, и там были изображения и изваяния, притом в немалом количестве. Речь во второй заповеди идет, очевидно, не о всяких изображениях и статуях, а об изображениях и статуях священных, об изваяниях и об изображениях языческих богов, которыми был полон языческий мир. При этом важно помнить, что речь идет не о тех человекоподобных изображениях и изваяниях, которые мы знаем по истории греческого или римского искусства: человекоподобными богов даже в Греции стали изображать лишь во времена античности, а прежде и там, и в других странах они были похожи на что угодно, но только не на человека. Что касается Единого, то Его никто никогда и не пытался изображать, исключение составляли некоторые попытки, предпринимавшиеся самими евреями, вроде пресловутого золотого тельца. Даже и в этих случаях, впрочем, речь обычно шла об изображениях символических, проблема, однако, заключалась в том, что употребляемые символы имели собственное смысловое наполнение, которое легко переносили на Яхве, тем самым фактически низводя Его до уровня человеческого понимания и человеческих же образов. Реальное Откровение и живое богообщение подменялось человеческими представлениями, которым люди начинали поклоняться вместо Бога. Именно в этом и заключается суть нарушения второй заповеди: созданные человеком образы того, что сам он называет Богом, подменяют живого Бога, и человек начинает поклоняться вместо Бога Его изображению.