– А-а-ай!

Кажется, он убил меня или все еще убивает. Толкается снова, еще, еще раз, а я пищу. Жжет, так больно, что от слез я ничего не вижу. Только чувствую, как Викинг все же до упора проткнул меня огромным и твердым членом. Так глубоко, что дышать невозможно и сердце таранит ребра на бешеной скорости до крови.

– Блядь, ты тугая.

Да, потому что я девственница. Была, а теперь чувствую только, как Викинг остановился, словно бы поняв это, и мы встречаемся взглядами. Я вижу его драконьи глаза. Самые яркие, красивые и жуткие во всем мире, зеленые.

Мужчина наклоняется и касается носом моего носа, я больше не кричу. Не могу просто, изо рта какие-то всхлипы вырываются, и я не чувствую рук от его болезненного захвата, я плакать даже больше не могу, а после он снова начинает двигаться.

Я не знаю уже, как мне. Чувствую только, как он входит в меня, поршнем таранит, не жалея, а я бьюсь об изголовье кровати и молюсь поскорее сдохнуть.

Он очень тяжелый, крупный, и клянусь, у меня болит все, огнем обжигает, щиплет. Руки не двигаются, Викинг держит их намертво, особенно правую руку. Она уже онемела, и я даже не сопротивляюсь, от шока будто впала в тихую истерику и молчу.

Не знаю, сколько это длится, этот дьявол с глазами дракона подмял меня под себя, зажал, как мотылька, и быстро двигает бедрами. Я только и могу, что изредка хватать ртом воздух, тихо стонать от боли в растертой промежности, а в конце, крепче прижавшись ко мне, он рычит, замирает.Ног не чувствую, а внизу живота и промежности, кажется, все уже залило кровью, и он не предохраняется. Боже, он не использует презерватив.

Я же не знаю, что делать. Не двигаюсь, а после вижу, как Викинг вынимает член из меня и тут же поворачивается на бок. Уже через секунду я слышу, что этот дьявол уснул. Просто взял и уснул, отключился в пьяном угаре.

С трудом поднимаюсь и встаю на ноги. Все жутко кружится и качается, но я не плачу. Вроде как я даже успокоилась, мне почему-то резко захотелось спать.

Никак не могу сложить мысли в кучу. Все, что получается, – схватить разорванную кофточку и выползти из этой комнаты. Штаны мои остались под тем зверем, а трогать его я больше не хочу.

В доме все еще орет музыка, и я смотрю на свои голые ноги и понимаю, что не могу в таком виде спуститься. Они добьют меня, на куски растерзают, и мне нужно помыться.

Да, я хочу… хочу смыть это с себя. Я толкаю соседнюю дверь и попадаю в ванную, совмещенную с туалетом. Здесь стоит большое зеркало, и я останавливаюсь напротив него.

На меня смотрит дрожащая я с заплаканными глазами. Красные искусанные губы, на шее следы от засосов, на запястьях синеющие пятна от его захвата. Волосы взъерошены, грудь порозовевшая тоже с отметинами от его пальцев, и я выгляжу так, будто меня сбил грузовик.

Опускаю взгляд ниже. Я голая, босая, промежность огнем горит, на бедрах мазки крови, и почему-то сразу все кружится.

В глазах темнеет, тошнота подкатывает к горлу, и я падаю на холодный кафель, на этот раз отключаясь полностью.

– Вадим, вставай!

Кто-то тормошит меня по плечу, но голова раскалывается, сильнее обхватываю руками подушку.

– Уйди.

– Вадим, мать твою, вставай, у нас пиздец!

– Пашка, отъебись, дай поспать в свой единственный выходной!

– Поспали уже, у нас труп в ванной, ты слышишь?! Жмур! Что делать, ментов вызывать первых?

Открываю глаза, предо мной Грач стоит, бледный как стена.

– Какой еще жмур, ты двинулся? Блядь, что за шнягу мы пили вчера… Это Ярдан притащил, я его кончу за ту водку. Паленка, сто пудов.

Сажусь на кровати. Все слегка кружится, и нет, мне это не приснилось. Пашка стоит напротив, и я быстро одеваюсь, видя, что он напуган, а это бывает редко.