–А где труп? – и в этот момент возникает ещё один заголовок: «Вираж, унёсший жизнь».

–Журналистам только трупы и подавай. Да нет тут ни одного покойника, все живы.

Вот беда, сегодня нет покойника! Горечь от потери сенсации взволновала.

ххх

Работаю на несколько изданий. Одно из них всегда аграрное. Звоню любимому респонденту.

–Здравствуйте, Олег Степанович! Журнал «Сельхоз – навоз», как дела?

–Пока хорошо.

–Почему же пока?

– Хорошо, пока про меня ничего не написали.

Вот так любимый респондент превращается во врага. Звонит телефон.

–Переврали факты в статье, запятнали репутацию нашей фирмы, -кричит директор компании.

– «Доктор Бекман» пришёл на помощь?

–Что?

–«Доктор Бекман», «Ваниш», «Антипятин» удаляют любые пятна.

–Издеваетесь?

–Нет. Писала статью по диктофонной записи. Там только то, что мне рассказали.

В трубке непродолжительное молчание.

– Может, я так и говорил, но думал-то совсем другое…

Поэтому самый верный друг журналиста – диктофон. Он никогда не предаст и не подставит. Мужчины респонденты реагируют на него по-разному. Один говорит: «Ой! У Вас такой маленький друг!», а кто-то: «Какой длинный дружочек!». Практика западных журналистов – подкармливать респондентов небольшими денежными поступлениями. В практике российских – выпросить кусочек материальных благ у респондента.

Мне дарили всякое: парочку бройлеров, ручку, вкуснейший горячий обед, презервативы и тест на СПИД. Последние два вручили в организации «Родители против наркотиков». Как говорится, чем богаты. Практика показывает, чем богаче респондент, тем жаднее. Однажды писала о крупном мясокомбинате. Кадры там были тоже очень крупные. Заместитель директора весила килограмм 120 и беспрерывно жевала жвачку. Она разговаривала и жевала, жевала, жевала. Я как-то сразу поняла, что ни обеда, ни чашки горячего кофе, ни даже баночки тушёнки ни за что не подарят. Тут уже всё давно сжевала заместитель директора. Поэтому решилась на отчаянный шаг:

–Купила мясорубку с насадкой под колбасу, но кишки нигде не могу купить.

–У нас нет кишок, – прожевала фразу замдиректора.

Я даже немного обиделась. Но позже узнала, что последние кишки на мясокомбинате растащили мыши в прошлом веке. А вот в нынешнем завод перерабатывал прессованное мясо, состоящее из шкур, и обрезь мяса кенгуру. В другой раз мне пообещали соорудить камин, но, к великому сожалению, не располагаю недвижимым имуществом. Камин было негде строить. Если только на балконе.

ххх

Соседка этажом выше добрая старушка, она и мой камин перетерпела бы. Но она очень добра к голубям. Кормила небесных птичек прямо с балкона, в ответ голуби щедро кидались помётом на моё бельё и даже внутрь застеклённого балкона. Вот бы зажарить пернатых в камине.

ххх

Приглашение на ежегодный праздник День ВДВ получила от десантника, героя статьи.

–Мы культурно отмечаем праздник.

–В фонтане?

–Нет, это хлеборезы туда прыгают (те, кто на военной кухне отсиживался), а мы культурные. Берём пакетик с бутылкой водки, закуской, газеткой и в парк. Культурно отмечаем на природе. Приходите.

Каждый год в памяти десантника только и остаётся, что «разложил закуску, сел на зелёную травку, вспомнил боевых товарищей». А трэш в виде разорванных на груди тельняшек, криков «бей хачей, спасай Россию!», массовой драки стираются из памяти.

– Почему синяки на руках?

–Полицейские сами напросились! – невинно смотрит голубыми глазами десантник.

ххх

–Зимой нужно кормить уток и белок, – сказала Курла Мурлянишна, редакторша, вбежав в кабинет в дорогой норковой шубе. – Мне так жалко этих голодных зверей, многие не могут пережить зиму. Хлеб беру просроченный в ларёчке, продавщица меня знает, и дешевле продаёт. Хочешь, себе возьми, тебе и такой пойдёт,– продолжала, с ненавистью поглядывая на меня.– Купила сегодня кедровых орехов для белок и батоны для уток, – продолжала она, гордясь собственным благородством и ожидая оваций.