Петербург – город интересный: все, что там происходит, может происходить лишь там и нигде больше. Это город, рожденный по прихоти одного только человека, город, возведенный совершенно искусственным путем. Это само по себе является парадоксом, но этот парадокс порождает множество других. Казалось бы, как здания, приткнутые вплотную друг к другу, темные, грузные, старые как мир, небо, вечно серое, на котором в любое время года и суток отсутствует солнце, могут дарить свободу? Неизвестно. Объяснить этого не сможет никто, и, тем не менее, некоторые это чувствуют. Отчасти, эту свободу дарит осознание грандиозности, возвышенности Петербурга над всем остальным: над другими городами, над людьми, над всем бытием мира. Он как бы существует отдельно, ничто до него не касается. Даже абсолютный скептик признает, что каждый булыжник в каждой мостовой имеет определенный шарм, энергию. И это самое малое, что можно описать словами. Попадая в Петербург, господину понимающему уже не важно, что в жизни его было до его прибытия сюда, что будет после, город захватывает его всецело, как бы оберегая от прежних проблем и переживаний, будь они духовные или материальные.

Бесполезно пытаться изложить это на бумаге, оно существует где-то за пределами понимания человеческого, и вряд ли в каком-то из языков изобрели для этого описания подходящие слова. Петербург можно увидеть, но важнее его почувствовать, проникнуться, надышаться им. К счастью, далеко не все способны на это, оно дается само, существует вместе с человеком изначально, будучи решительно не приобретаемым.

В очередной раз завернув не в тот двор, юноша выругался про себя, уже было решил спросить дорогу, как увидел на стене номер нужного ему дома. Сердце его бешено заколотилось в груди, дыхание стало учащенным, пар с каждым выдохом становился все гуще. Дверь в парадную была распахнута настежь, за что он поблагодарил судьбу. С самого начала своего пути больше всего он боялся, что ему попросту не откроют. Поднявшись на нужный этаж, он остановился как вкопанный у двери, не решаясь позвонить. Он знал, что в квартире сейчас празднуют, что его появление понесет за собой лишь смятение, после которого последует неизвестно что. Он тряхнул головой, словно отгоняя от себя какую-то навязчивую мысль, и позвонил.

Дверь открыла стройная девушка невысокого роста с вьющимися светлыми волосами. Глаза ее, большие, темные, выражали неподдельное счастье, которое может возникнуть только в том случае, если человек наконец сбросил свой душевный груз, тяготивший его долгое время, и получил желаемую свободу. Однако стоило ей увидеть, кому она открыла, буря эмоций смела это выражение с ее прекрасного лица, оставив на нем отпечаток боли и уныния.

– С днем Рождения, Анна.

– Что ты здесь делаешь? – сорвавшимся голосом спросила она, опустив при этом глаза.

На этот вопрос у незванного гостя не было ответа.

– Уходи, пожалуйста.

– Я не уйду.

Анна захлопнула дверь и провернула ключ дважды. Юноша предполагал такой исход, поэтому, оправившись после первого потрясения, просто сел на лестницу и закурил. В эту же секунду из двери напротив выскочила не самого приятного вида пожилая женщина и буквально вышвырнула его из парадной. Он, не долго думая, сбросил рукавом своего пальто снег с краешка скамейки, уселся и принялся ждать.

На улице уже начало темнеть, когда из парадной стали выходить знакомые юноше люди. Он закрыл лицо воротником своего пальто и отвернулся от входной двери, чтобы никто его не узнал. Когда во дворе воцарилась полная тишина, он выкурил последнюю сигарету и взглянул на небо. Оно было дивного вида в этот декабрьский вечер. За отсутствием какого-либо искусственного освещения можно было различить томный лунный блик, игравший на снегу. Размеренно падали маленькие снежинки, создавая иллюзию звездного неба. Умиротворяющая, вовсе не страшная тишина окружала молодого человека, только где-то вдалеке можно было с трудом различить звуки работавших двигателей машин. "Будь, что будет," – подумал молодой человек, встал и отряхнулся от снега, который приличным слоем уже покрыл его с ног до головы.