Наверное, в тот день я серьезно задумался о том, что служба в Ракетных войсках стратегического назначения – это то, чем мне надо заниматься всю жизнь.

«Учись, студент. Вот когда будешь знать и уметь все, что твои подчиненные, тогда я тебя буду учить», – сказал на заре моей службы Владимир Петрович Ласковенко. Так звали начальника электроогневого (или третьего) отделения четвертой стартовой батареи, где начиналась моя служба в Ракетных войсках стратегического назначения (РВСН). Старшие товарищи называли его Володя или Ласка. А подчиненные за глаза говорили «наш незабвенный начальник».

Тридцатипятилетний капитан, ВУ (вечный узник, все умеет, взводным умрешь, вроде учился, выпить умею, «бычий глаз», велосипедное училище… и еще много расшифровок букв на значке о среднем образовании), невысокий, спортивного сложения, разведенный холостяк, в знании своего дела ему не было равных не только в полку, но и в дивизии. Он был прекрасный рассказчик, историй знал массу. И, частенько, свои байки он от души сдабривал, как теперь говорят «непарламентскими» выражениями.

Я перечитал всего Станюковича с рассказами, в которых говорилось, в том числе, о флотских мастерах крепкого словца. Но в книжках, понятно, этих выражений не печатали. Поэтому, когда я услышал несколько баек Владимира Петровича, я сразу понял: пожалуй, он мог бы посоревноваться с ними. Некоторые молодые лейтенанты, учились и этому «мастерству». И кое-кто, через несколько лет достиг в этом «больших успехов». Увы, это было все, чего они достигли. А вот сравниться с ним в мастерстве военном, на моей памяти, не удалось никому.

Сержанты и солдаты нашего отделения старались изучать свою специальность до тонкостей. И не только потому, что так требовал Устав и другие «Руководящие документы». Если через полгода службы молодой солдат или сержант не мог получить твердую четверку за содержание своей техники и практическую работу на комплексном занятии, для всего отделения начинались тяжелые дни. Владимир Петрович, когда заступал на дежурство, с зарядки и до отбоя тренировал всех до седьмого пота.

Особенно доставалось сержантам и старослужащим. Сержантам на низкую организацию самоподготовки и других занятий, за неумение воспитать и научить. А старослужащие, особенно те, кому предстояло уволиться в ближайший срок, страдали еще больше.

Аргументация была проста: раз вы «деды» (так они себя называли) не можете научить молодых работать, значит и не уволитесь до тех пор, пока не научите. Боеготовность снижена быть не может. Поэтому никакого кино в воскресенье, никакого телевизора вечером, только обучение.

Конечно, иногда методы обучения были, мягко говоря, далеко не безобидными. Были случаи, когда «деды» отбирали у молодых солдат масло, белый хлеб. Да и без рукоприкладства не обходилось. Естественно, все случаи, о которых становилось известно, были предметом серьезного разбирательства. А виновные всегда получали по заслугам.

Записывать было нельзя, секретно, поэтому заучивали на память, как стихи. И вот увольняемые, раз за разом заставляли молодых солдат повторять свои обязанности по подготовке ракеты к пуску. Чаще всего, такая работа давала хорошие результаты за месяц – полтора.

Сложнее было с обслуживанием техники. Большинство машин и агрегатов были выпуска 1960 года, за 12 лет прошли через многие, не всегда хорошие, руки. Но, как говорится, голь на выдумки хитра. Многое делали своими руками. А уж все, что касалось планового обслуживания, выполняли строго по инструкции и в полном объеме. Поэтому машины и агрегаты всегда работали надежно, а внешний вид никак не отражал их реального возраста.